Внимание!
Беты (редакторы): Эльдатиэр
Фэндом: Dragon Age
Пэйринг или персонажи: м!Тревельян/Дориан Павус
Рейтинг: PG-15
Жанры: Слэш, Романтика
Размер: Драббл
читать дальшеТишина, царившая в комнате, периодически нарушалась мерным потрескиванием свечи, горящей на письменном столе, и чирканьем пера по очередному листу бумаги.
Несмотря на столь поздний час, Инквизитор не мог позволить себе лечь и наконец отоспаться после долгого путешествия по пустынным землям. Его не было несколько месяцев, поэтому едва он вернулся, Жозефина со свирепостью дикой кошки оторвала его от других советников и потащила прямиком к письменному столу, который был практически погребен под огромными стопками документов разной степени важности.
Отложив очередной лист, Тревельян откинулся в кресле и прикрыл веки. Тело практически отказывалось функционировать из-за отсутствия сна почти трое суток. А ведь это пока только дела, переданные на рассмотрение послом. Впереди еще Лелиана и Каллен.
Воображение тут же нарисовало столь "радостную" перспективу, что Тревельян застонал в бессилье.
– Даже так ты звучишь соблазнительно, – горячие руки легли на плечи и стали разминать окаменевшие мышцы.
Мужчина хмыкнул.
– Забавно, что мои практически звериные инстинкты, которые безошибочно предупреждают о приближении кого-то, всегда глухи в отношении тебя, – голос Тревельяна был усталым, но несмотря на это не терял иронии.
– Может потому что,– Дориан понизил голос, наклонился к уху мужчины и зловеще произнес, – злой тевинтерский магистр околдовал тебя магией крови.
– Это многое объясняет, – хмыкнул Инквизитор, закидывая голову назад, чтобы увидеть лицо мага. – В конце концов, церковь и дворяне считают именно так. Представляешь, как они негодуют? Вестник самой Андрасте в объятиях мага из Тевинтера. Практически ересь.
Дориан саркастично изогнул бровь, убрал руки с плеч Тревельяна и пафосным жестом пригладил свои волосы.
– Но они должны признать - в объятиях весьма привлекательного мага из Тевинтера.
– Кто спорит, – Тревельян поднял руку и, обхватив ей шею Дориана, наклонил к себе для поцелуя.
– Ты оставил меня одного на долгих три дня. Я думал по приезду мы займемся чем-нибудь более развратным, нежели разбор завалов в Скайхолде. Поэтому, не дождавшись тебя, решил взять инициативу в свои руки. Снова, – в голосе Дориана звучала свойственная ему нахальная ироничность и наглость. Маг обошел стол и, подвинув какую-то стопку бумаги, уселся на него.
– Ох, боюсь максимум на что я буду способен, так это на сон. Чтобы реанимировать одну важную часть моего тела потребуется как минимум ритуал магии крови с несколькими жертвоприношениями.
– Это я могу устроить. Ты видел очередную делегацию из Орлея? Как раз достойное им применение. Герцог очень лестно отзывался о том, как восхитительно ты танцевал на балу, а так же что не прочь составить тебе компанию в следующем танце. Наглец! А его женушка? Она привезла трех своих дочерей и пыталась подключить меня, чтобы сосватать одну из них тебе.
Тревельян рассмеялся и, поднявшись с кресла, стал убирать разобранные документы на полки стеллажа, стоявшего рядом с окном.
– Боюсь, если ты их тронешь, Жозефина растерзает нас с тобой на мелкие кусочки, так что этот вариант не будем рассматривать.
– Оу. Ну тогда остается лишь один способ,- ехидные ноты в голосе Дориана звучали сильней обычного, поэтому Тревельян обернулся и увидел, что маг прикусил губу, стараясь скрыть ухмылку, но ярко загоревшиеся глаза твердили о том, что он придумал что-то, от чего Инквизитор может лишиться дара речи.
– Я даже боюсь спросить какой, – осторожно поинтересовался мужчина.
–Ты забыл мою специализацию? Некромант! Могу поднять любой труп, если потребуется! – в голосе мага звучало ликование, а Инквизитор отшатнулся назад, подняв руки в капитулирующем жесте.
– Святая задница Андрасте! Прошу тебя… не продолжай! – Тревельян устало вздохнул и добавил, – хорошо, сдаюсь на милость победителя.
– Вот так бы и сразу!
@темы: dragon age, Драббл
@темы: Графоманское
С каждой веткой сюжета моя икота увеличивается и сменяется идиотским хрюканьем... Так как по изначальной задумке Оскверненный кровью полноценный приквел.
А еще боялась писать про сферы применения и побочные эффекты приема красного лириума внутрь.. а оказалось, что зря боялась. Эффект именно тот, что лежал у меня в сюжете
А так же приколы с историей стражей практически идеально вписались в канон.
неужели как допишу (лет через дцать), буду писать уже проду в мире Инквизиции? 
Бета, беги! Или учти, что если мне не будет лень тебя в последствии ждет пэринг м!Травеллиан/Дориан 
@темы: Графоманское, DA
С другой стороны, у меня брат чудит так, что все хватаются за голову. Не буду вдаваться в детали, но с каждым новым днем мне все сильней хочется настучать ему по его головушке!
Беты (редакторы): Эльдатиэр
Фэндом: Dragon Age
Пэйринг или персонажи: Карвер/Натаниэль, м!Хоук/Андерс, Дайлен Амелл/Зевран, Солонна Амелл/Алистер
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш, Романтика, Ангст, Драма
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Макси
читать дальше
Глава 4 Проклятый сон
Карвера впечатало в деревянную стену. Парень отскочил, пытаясь выхватить меч, но рука скользнула по пустоте. Хоук-младший ошарашено трогал свою спину, но ни меча, ни креплений, ни даже тяжелых латных доспехов не было. Резко обернувшись, парень остолбенел.
- Что, во имя Андрасте, происходит? - с суеверным ужасом спросил воин, поняв, где он очутился.
Это была небольшая комнатка, вместившая в себя две кровати (одна стояла у окна, а вторая у стены напротив), старый трещиноватый шкаф, а так же кресло, притулившееся справа от входной двери.
Пошатываясь, Карвер подошел к нему и неверяще прикоснулся, от чего мебель, знавшая явно лучшие годы, издала жалобный скрип. Все это было до боли знакомо воину! Особенно полосатый выцветший ковер, лежавший в центре комнаты.
Карвер опустился на одно колено и провел рукой по жесткому ворсу.
- Коричневое пятно с краю.... Я тогда уронил кружку с мерзким отваром отца, но это... невозможно!
Каврвер схватился за голову. Все здесь было на своих старых местах, будто не было Мора и Киркволла... Какая проклятая магия перенесла его сюда! В комнату, которую он делил с братом в Лотеринге!
На лбу выступили противные капли пота, и воин рефлекторно провел рукавом, стирая их. Буквально через секунду парень вскочил, словно ужаленный, и стал оглядывать себя с ног до головы.
- Это же моя старая одежда! Какого генлока тут происходит!
- Милый, что случилось? Ты решил заняться упражнениями в такую рань? - слегка певуче послышалось из дверей. Перед Карвером стояла его мать, в своем платье и в фартуке, от нее пахло свежим хлебом, который она пекла по утрам. Не сумев сдержать порыва, Карвер подскочил к ней и крепко обнял, отчего женщина только ойкнула, - милый, ты меня раздавишь! - Но тут парня словно прошибло озарением, и он отшатнулся от женщины, встав в защитную стойку:
- Что это за место? Тебе не обмануть меня, наш дом был уничтожен больше года назад? - Карвер впился взглядом в женщину. Что произошло в том доме? И что за шутку решил сыграть демон, стоящий за всем происходящим? Вполне возможно, что он скрывается в образе матери парня.
- О чем ты? Мы живем здесь несколько лет, - женщина подошла совсем близко и прикоснулась ко лбу парня со словами, - может ты заболел?
- Не прикасайся ко мне! - рыкнул парень, перехватив руку «матери» и отводя ее в сторону.
- Карвер Хоук-Амелл, - в голосе женщины была слышна крайняя степень недовольства. - В каком тоне ты разговариваешь со мной?
Воин не знал, что и думать: интонации, манеры речи, поведение... все было как у его матери... как у настоящей.
- Мам, я... - неожиданно для себя с голосом побитой собаки Карвер решил извиниться, как обычно это делал, но слова утонули в рое мыслей, которые не давали ему покоя.
- Ты вчера попал под сильный ливень, когда ходил с братом в лес за грибами и травами. Вернувшись домой, ты переоделся, поужинал и лег спать, сославшись на плохое самочувствие. Хоть это ты помнишь?
- Д-да, помню, - парень не врал. Он действительно помнил что-то подобное.
- Может все-таки позвать Малькольма? - мать взяла в руки лицо парня и начала всматриваться в черты его лица, строгий тон сменился беспокойством.
- Папа?! Он... жив?
- Конечно жив, он с Гарретом ушел принести еще дров из сарая... Наверное зря я вчера отказалась от целебной магии, - беспокойство в голосе женщины нарастало все сильней.
- Все хорошо, просто... дурной сон, - Карвер попытался закрыть тему, Лиандра еще около минуты обеспокоенно смотрела на него, а после отступилась:
- Спускайся вниз. Завтрак готов, а я пойду разбужу Бетани.
Как только мать вышла за дверь Карвер, пошатываясь, сделал несколько шагов назад, пока не уперся спиной в стенку. Он не понимал, где он оказался? Вернулся в прошлое? Нет. Это невозможно! Или же это игры демона? Но откуда он мог знать такие подробности, включая запахи и мелкие детали? Неужели и вправду ему все приснилось?
«Нужно понять, где я и найти мое оружие, мало ли что» - подумал про себя Карвер, стараясь успокоиться.
Собравшись с силами, он медленно начал спускаться по чуть поскрипывающей лестнице вниз. С кухни доносились такие родные голоса: бодрый голос матери и сонное бормотание Бетани. Неужели и она жива?
Поддавшись какому-то неясному порыву, Карвер влетел в комнату и увидел сестру с взлохмаченными после сна волосами. Она помогала матери и расставляла тарелки на столе.
Завидев брата, она улыбнулась и, кажется, хотела что-то сказать, но не успела. Карвер, не веря своим глазам, подошел к ней оглядывая с ног до головы и спустя секунду сжал в своих объятиях, готовый разрыдаться от нахлынувших эмоций.
- Брат, прекрати! Ой, ты чего! - стараясь освободиться от тисков близнеца, Бетани уперлась руками в живот парня.
- Он сегодня сам не свой, - Лиандра подошла к детям, вытирая руки о полотенце. По несколько резким движениям женщины можно было понять, что чувство тревоги ее не покинуло.
- Все хорошо, мам. Просто мне приснился очень плохой и долгий сон, - ответил Карвер, отрываясь от сестры.
***
Все было странным немного забытым и до боли знакомым. Как только отец и старший брат вернулись, все семейство уселось за стол и принялось за завтрак. Постепенно Карвер начинал ловить себя на мысли, что весь прошедший год был сном. Воспоминания терялись в некой сизой дымке, а образ дома все четче вырисовывался таким, каким он был всегда, и казалось, словно воин никогда и не покидал это место.
- Сегодня в Лотеринг приезжают торговцы из Денерима. Интересно, Мая там будет? - с ноткой ехидства спросил Гаррет, поглядывая исподлобья на брата, вызывая в нем сопернические чувства.
- Не понимаю, о чем ты, - фыркнул Карвер, откусывая кусок свежего хлеба. Он прекрасно помнил эльфийку Маю. Она была помощницей одной из торговок. Судя по татуировкам, девушка когда-то жила вместе с долийцами, но почему-то решила оставить свой клан и теперь разъезжает по всему Денериму и продает ткани и одежду.
- Гаррет, Карвер, о чем это вы? - недовольно спросила мать у своих сыновей.
-Брось, дорогая, наши мальчики уже достаточно взрослые, - с усмешкой сказал Малькольм, отпивая горячего чая.
- Да, но...
- Успокойся, мам, наш Карвер настолько неуклюж в общении с девушками, что вряд ли даже я доживу до его свадьбы, - усмехнулся Гаррет, а Бетани прикрыв рот рукой начала тихонько хихикать.
- Прекрати, пока я не запустил в тебя что-нибудь!
-Мальчики! Хватит! - резко повысила голос мать, пресекая перепалку. - Как дети, уж пора бы повзрослеть!
***
После обеда семейство Хоуков решило посетить местный рынок, на котором сегодня наблюдался ажиотаж из-за приезда мастеров из столицы. У Лиандры был целый список того, что нужно купить, но как это и обычно бывает, обязательно найдутся несколько вещей вне листа, которые захочется купить сию же минуту.
Проходя мимо толп людей, Карвер несколько нервничал из-за отрядов храмовников, обычно наблюдающих за такими мероприятиями. В семье с таким магическим наследием казалось, что все должны быть начеку, но на деле никто кроме младшего сына особо не заботился.
Парень ощутил легкий толчок в бок:
- Смотри, а вот и Мая, - с легкой издевкой шепотом сказал брат, рукой указывая в направлении одного из торговых лотков, где черноволосая эльфийка показывала потенциальным покупателям различные ткани, - Ну же не дрейфь! Иди и заговори, может уговоришь ее поцеловать тебя в щечку, так как на большее духу у тебя не хватит.
-Прекрати, - как змея прошипел в ответ Карвер, толкая брата, - У меня есть более важные дела, чем бегать за юбками.
-Д-д-а-а? - протяжным тоном Гаррет продолжал дразнить брата, - Это какие же это такие важные геройские подвиги у нашего Карвера?
Воин хотел уже было огрызнуться, но осекся.
- Я не помню, - голос парня стал озадаченным, а лицо настолько растерянным, что у брата пропало настроение продолжать глумиться над младшим. - Зачем я сюда пришел? Что я должен был сделать? - парень схватился за голову, стараясь вспомнить, но увы не получалось.
- Эй, Карв, ты в порядке? - брат коснулся плеча и обеспокоенно посмотрел на младшего. - Мама говорила, что ты себя странно вел. Может это после вчерашнего?
-Все в порядке. Идем дальше.
***
Закончив с покупками, Карвер ощутил странную эйфорию, словно он соскучился по таким семейным прогулкам, хотя казалось еще вчера они с братом и отцом ходили в лес собирать травы для зелий и грибы на зиму. Почему все, что происходило сегодня казалось чем-то таким далеким и забытым и заставляло сердце прыгать от счастья?
На самом выходе с рынка к семейству подлетела странная пожилая женщина и схватила Бетани за руку:
-Маг! Эта девочка - маг! - женщина верещала на всю округу, отчего тут же, как стая волков, сюда сбежался отряд храмовников. Внутри Карвера что-то оборвалось.
-Я не понимаю о чем вы? - еле скрывая панику, оправдывалась Бетани, стараясь вырвать свою руку.
- Я видела всполохи огня, когда ты рассматривала драгоценности! Наверное, не смогла удержать в себе свою натуру! - в голосе старухи звучало неприкрытое злорадство, а Карвер не мог понять, почему она прицепилась к сестре.
- Отпустите мою дочь, - отец вышел вперед, вставая между Бетани и подоспевшими храмовниками. - Мы живем здесь несколько лет, и все соседи подтвердят, что мы вполне обычная семья.
- Мессир, я понимаю ваше негодование, но обвинение в магии весьма серьезно, мы хотели бы все проверить, - учтивым тоном обратился капитан отряда храмовников к отцу семейства.
- Рыцарь-капитан, предлагаю хотя бы уйти от толпы зевак, которые слетелись на зрелище. Это унизительно для юной девушки.
- Если она не маг, то будет даже лучше, если мы прилюдно это засвидетельствуем, - и уже более жестким и непреклонным тоном добавил, - не мешайте. Лейтенант, приступайте.
- Кара, - полушепотом сказал побледневший Гаррет, а Карвер непонимающе уставился на брата. Тот решил разъяснить, - Они хотят ударить карой, если ты не маг, то не ощутишь ее на себе, но если в тебе есть способности, тебя высушит, а после упадешь без сил. Уводи маму, Карв, хватайте вещи. В этот раз, если все разрешится, нам придется уехать за пределы Ферелдена.
- Ты, наверное, шу...- протест воина застрял где-то посреди горла, когда он услышал нечеловеческий вопль сестры.
Бетани упала на колени, схватившись за голову, и захлебывалась собственным криком. Храмовники, как по команде кинулись к девушке, тело которой начало изменяться.
Карвер забыл, как дышать. Краем глаза он видел, как в ужасе падает на землю мать, содрогаясь в рыданьях и закрывая ладонями лицо.
Кожа Бетани стала покрываться волдырями, а из глаз текла кровь.
- Одержимая! - закричал рыцарь-капитан, - Убейте ее, пока она не превратилась окончательно!
- Нет! Вы не посмеете тронуть ее! - взревел Малькольм, оценивая свои шансы против дюжины храмовников. Видимо, поняв, что своими силами он не справится, вытащил из-за пазухи нож и надрезал свою руку, от чего все его тело покрылось уродливыми красными дорожками.
- Малефикар! - закричал кто-то из младших храмовников и через секунду в толпу рыцарей обрушился мощный вихрь, созданный магией крови.
- Гаррет, - Малькольм на секунду повернулся к сыновьям. - Забирай брата и мать и бегите!
Карвер чувствовал, как кто-то трясет его за плечо, стараясь сдвинуть с места, к которому парень, кажется, прирос от ужаса всей картины.
Пока отец сдерживал отряд храмовников, используя магию огня, усиленную мощью крови, Бетани превратилась в безобразное существо, которое мало напоминало человека. Взревев, как раненный зверь этот монстр кинулся не на отряд рыцарей, а на Малькольма, отшвыривая мужчину в сторону.
Гаррет не мог это терпеть и ринулся вперед, накидывая дробящую темницу на одного из храмовников, который хотел выстрелить в спину отца.
Карвер, поборов свое оцепенение бросился к одному из трупов рыцарей, и поднял тяжелый двуручный меч.
Малькольм ощущал, как магия ослабевала, и нужно было сделать еще один надрез, чтобы высвободить всю силу крови. Мужчина поднес нож, готовый осуществить задуманное, но тут его откинуло волной, которая растворяла магию и лишала отступников сил. Гаррет тоже пошатнулся и упал на колени, но все равно пытался превозмочь боль, пронизывающую тело. Удар кары всегда был особо тяжел для магов.
«Бетани» тем временем, воспользовавшись слабостью Малькольма, кинулась на него, размахивая огромными когтями. Мужчина успел перехватить чудовище, держа видоизмененные руки своей дочери, на относительно безопасном для себя расстоянии.
- Карвер! Убей ее мечом!
- Н-но это же моя сестра! - в ужасе взревел воин, проткнув мечом одного из храмовников, кинувшегося к Гаррету.
- Помнишь чему я тебя учил, - через силу говорил мужчина, похоже сдерживать одержимую дочь в его состоянии было чем-то нереальным, как с физической, так и с психологической стороны. - Ты... если кто-то из нас превратится в одержимого, то только ты должен убить монстра, - в эту секунду «Бетани» смогла вырваться и пронзила грудную клетку отца огромными когтями. Малькольм, собрав остатки сил, наложил руну паралича на тварь. - Сделай... это... сохрани честь... сестры.
- Дорогой нет! - поднявшись с земли, Лиандра бросилась к умирающему мужу.
- Мама... не надо! - закричал Гаррет стараясь из последних сил сдерживать еще живых храмовников. - Карв... ты должен это сделать.
Воин зажмурился, а перед глазами яркими кристаллами калейдоскопы проносились моменты из их жизни. Он понимал, что сестра уже больше не вернется.
Почти с животным криком парень срывается с места и бежит к одержимой, занося меч. Руна начинает пропадать, но за долю секунды до того, как действие заклятия прошло, Карвер нанес сильный удар рассекая грудину видоизмененной сестры. Монстр отшатывается и падает спиной на землю.
Наверное, воину померещилось, но перед тем, как умереть в глазах одержимой проблеснула искра разума и что-то похожее на улыбку.
- Малькольм. Очнись! - Лиандра, трясет своего мужа, залитого кровью, в надежде услышать ответ, но в ответ лишь тишина. Тут заплаканная женщина вскакивает и кричит. - Храмовники! Убирайтесь отсюда! Смотрите, сколько горя вы принесли нашей семье! - но тут она видит, как один из раненных лучников с трудом натягивает тетиву и целится в старшего сына. Женщина молнией бросается к Гаррету, закрывая его спину собой.
- Мама! - Карвер, словно под действиям замедляющей магии, видел как в живот матери вошла стрела, а брат в ужасе обернулся, подхватывая ее, и тут же убивая лучника ударом молнии.
Хоук-младший подхватил меч и со всей силы добил последнего храмовника. Тело рыцаря с грохотом упало на землю.
Наступила зловещая тишина, толпа жителей и торговцев до этого попрятавшаяся кто-где, начала постепенно выглядывать на кровавое поле боя магов и храмовников.
Гаррет положил голову матери к себе на колени и уже не сдерживал слез.
- Во имя Андрасте! Что ты медлишь надо вытащить стрелу, - Карвер подбежал к брату, откинув в сторону меч.
- Она отравлена... Стрела была отравлена,- Гаррет в бессилье прикусил свою губу, сдерживая рвущиеся наружу чувства. Старший показал живот матери, где под древком стрелы на коже уже образовалось большое черное пятно.
- Но противоядие! Оно должно быть! - младший из братьев, схватился за голову, стараясь придумать хоть какой-то план.
- Я знаю этот яд... не успеем.
- Ш-ш-ш-ш, мои дорогие, - женщина погладила Гаррета по щеке, стараясь успокоить. Ее лицо было бледным почти как у мертвеца. - Уходите. Вы должны выжить. А я скоро буду вместе с Малькольмом и Бетани.
- Но... - Карвер не может больше сдерживать слез и с силой бьет кулаком по земле. Все тело парня содрогалось от невыносимой боли и чувства утраты. Постепенно начинало приходить полное осознание произошедшего, а так же того, что он убил любимую сестру, которую обещал защитить.
В какой-то момент Карвер ощущает запах гари и подняв голову отскакивает в ужасе. Все вокруг почему-то полыхало. Брат лежал неподвижно рядом с матерью и их тела горели.
Дома соседей, рынок все было объято алым заревом. Еще минуту назад живые соседи и торговцы, лежали неподвижно медленно поглощаемые пламенем.
- Что происходит! - кричит парень в ужасе и начинает метаться из стороны в сторону, не понимая уже ничего. Его трясет, а в какой-то момент что-то с силой бьет его в скулу и окружающий мир меркнет.
***
- Очнулся-таки! Я думал, мать твою, ты там помер! - открыв глаза, Карвер увидел недовольное лицо рыжего гнома, который смотрел на него почему-то сверху.
- Кто ты? - потирая глаза, спросил парень и тут же вскочил, - Мама! Гаррет! Где все! - но вокруг не было их деревни, а какое-то странное место покрытое легкой дымкой. В небе парили какие-то чашки и горшки, рядом прямо из земли росли кристаллы синего лириума. - Что за...
- Не помнишь меня?! Тебе что совсем память отшибло! Давай я тебя познакомлю с моей ногой, может так вспомнишь! - грубая манеры коротышки была знакома, и где-то в голове Карвера стали мелькать воспоминания последнего года жизни.
- Ты... Огрен?
- Ха! Вспомнил-таки!
- Но.. только что.. Лотеринг и мама? - воин был растерян дальше некуда.
- Тебе снился кошмар, а мы сейчас, похоже, в Тени, - в голосе Огрена было слышно отвращение. Он вздрогнул всем телом и сплюнул на землю. - Уже доводилось тут побывать! И, мать моя совершенная, был бы рад больше сюда не попадать!
- Но как мы тут оказались? - стараясь прийти в себя спросил Карвер и тут же добавил. - А где остальные?
- Кажись, память к тебе возвращается. Похоже тот рыцарь с ведром на голове открыл какой-то, мать его, гребанный портал в Тень! А где остальные я не знаю. Я нашел пока только тебя и еле разбудил!
- Стой, но как проснулся ты?
- Я же гном! - в голосе Огрена звучала гордость. - Мы обычно спим как камень. Тень для нас чужое место. Вот видимо и не действует на нас эта дрянная магия, - гном пощупал за пазухой, но ничего не обнаружил. - Тут даже выпивки нет! В чрево Матки такое место!
- Но, как можно спать в Тени? - игнорируя недовольное сопение гнома, спросил Карвер.
- А я почем знаю! Ты это спроси это у нашего мага. Которого сначала надо еще и найти!
- Ты прав. Они скорей всего тоже спят где-то здесь. Пойдем, надо быстрей всех отыскать!
- Я, конечно, не сильно возражаю, но с чего вдруг такая прыть проснулась?
- Знаешь, - воин задумчиво оглядел спутника и толикой зависти сказал, - ты не представляешь, насколько тебе повезло, что ты не восприимчив к кошмарам Тени.
***
Кто говорил, что Тень это неживое место? В этом туманном и пропитанном магией месте на каждом шагу попадались небольшие светящиеся духи, похожие на шаровые молнии. Они разлетались и прятались, как только путники приближались слишком близко. Откуда-то доносился гул голосов, но невозможно было разобрать не слова, а так же найти источник звука.
Тропы извивались, а в некоторых местах дорога резко обрывалась в полупрозрачных зеркалах, которые не позволяли путникам продолжить путь.
К удивлению Карвера за всю дорогу они не встретили демонов, хотя по словам отца их должно быть много в мире за Завесой. Только голоса и маленькие духи.
Дорога казалось бесконечной и в какой-то момент Стражи поняли, что ходят по кругу.
- Ну и что будем делать? - раздраженно спросил Огрен, привалившись к камню на берегу небольшого пруда.
- Пытаться понять, как нам пройти через зеркала.
- Стать духами! Хотя у меня одна мысль об этом вызывает изжогу!
- Должен же быть способ! - сорвался Карвер, швырнув небольшой камень в пруд. Но вместо привычных всполохов на воде и характерного звука было слышно как камень, исчезнув, через мгновение шмякнулся на твердую поверхность. Воин вскочил и подошел к пруду, поднимая попутно несколько веточек и булыжник. Повторив нехитрые манипуляции, Карвер вдруг ощутил себя гением. - Это же Тень!
-Ха! Удивил! - скептично буркнул Огрен, ковыряясь веточкой в зубах.
- Ты не понял. Тут все наоборот. Слышал звук? Скорей всего вода только сверху, а снизу поверхность.
- А теперь нормальным языком.
- В общем, прыгай за мной, - Карвер разбежался и кинулся прямиком в пруд. Через секунду воин пролетел тонкий слой воды и больно шмякнулся о землю с небольшой высоты.
-Эй! Ты там живой! - голос Огрена был приглушен.
- Все нормально. Прыгай!
Спустя мгновение из воды кубарем свалился гном, осыпая проклятьями весь белый свет.
- Как же меня бесит это место! - кряхтел Огрен, пока Карвер помогал ему подняться. Отряхнувшись от пыли Стражи решили оглядеться.
Перед путниками была какая-то нереальная картина. Оказывается все это время они бродили по просторам огромного водяного шара, который висел в воздухе.
- Каридина мне в зятья! Что это за чертова магия!
- Не думаю, что сейчас это наше первоочередное задание. Смотри, - сказал Карвер, указывая рукой в сторону, где виднелся еще один такой шар, а вдалеке еще два.
- Как думаешь, остальные там?
- Возможно, - Карвер нахмурился, разглядывая темно-багровую пыль висевшую линиями в воздухе. Воин задумчиво взял одну из веточек на дороге и начал чертить на земле месторасположение водяных пузырей и расположение багряной пыли. - Это же та самая семиугольная звезда, которую нам показал храмовник!
- Тогда в центре нас должен ожидать сюрприз, - почесывая бороду, сказал Огрен, стараясь вглядеться в туман, чтобы рассмотреть сердце пентаграммы. Но кровавая дымка не позволяла этого сделать.
- Надо быстрей найти остальных. Пока до них не добрался монстр, затянувший нас сюда.
***
За пределами водного пространства Тень была более населена обитателями. Помимо привычных духов встречались призраки, на порядок сильней тех, которые попадались Карверу в обычном мире.
Идя по алым линиям, очень скоро они наткнулись на небольшой алтарь. Он светился белым сиянием, а рядом по кругу крутилось несколько белых светящихся сфер, похожих на маленьких духов, но больше в несколько раз.
- Стой, - Карвер схватил гнома за плечо, останавливая его, - Это не простые духи. Это... - Страж нахмурился, вспоминая наставления отца о Тени и ее обитателях, - Виспы-призраки. Демоны.
- Вот эта маленькая светящаяся хрень - демон! Ха! Не смеши меня! - Огрен дернул плечом, освобождаясь от руки сопартийца.
- Да демоны. Но смотри, они охраняют какой-то алтарь. Помнишь рисунок звезды? От верхних и нижних граней отходят ветви, на каждую из которых уходило по два фрагмента?
- И? - скептично изогнув бровь, спросил гном. Несмотря на недоверие, сквозившее в интонациях, Огрен решил все-таки выслушать парня.
- Водяные шары, это самые последние фрагменты, а перед ним... получается, что алтари.
- Тогда тем более надо убить тварей! И разрушить это идиотское заклятье, от которого у меня крыша уже уезжает!
- А ты не думал, что если мы разрушим звезду до того, как найдем всех Стражей и храмовника, то они могут погибнуть?
- Гхм... и что делать? Нам не пройти мимо них! - гном скрестил руки на груди и начал недовольно пыхтеть. Кажется у него от всего происходящего действительно закружилась голова.
- Убьем их, но алтарь трогать не будем. Пока что, - Карвер отцепил свой двуручный меч, а после дал знак гному. - Идем!
Оба воина бросились в толпу светящихся огоньков. Как и предполагал Хоук-младший это были не обычные духи, которые бросаются врассыпную при приближении людей. Виспы, разлетевшись в стороны, изменили свой цвет на красный и начали стрелять потоками светящихся искр в воинов.
Карвер увернулся от первого залпа и в два прыжка оказался около первого демона. Парень замахнулся, но лезвие скользнуло по пустоте. За счет своего размера виспы были довольно быстры и проворны, чтобы избегать ударов неповоротливого двуручного оружия.
- Маткины отродья! - Огрен громко ругался, стараясь попасть по противнику, но его постигала та же неудача, что и Карвера.
Бой затягивался и Хоук-младший ощутил, что силы улетучиваются, а виспы начинают попадать в Стражей чаще.
- Проклятье! - зашипел Карвер, получив очередной обжигающий поток иск в бок. Парень отскочил в сторону от второго залпа и, отшвырнув в сторону свой меч, выхватил из ножен на ноге небольшой охотничий нож. Воин практически забыл об этой детали экипировки Стражей. Хотя и вооружением нож назвать было сложно. Он чаще служил для приготовления еды в походах, чем для боев. Но в данном случае был уместен как никогда.
Первый висп, попавшийся на расстоянии удара ножа не успел улизнуть и был проткнул лезвием насквозь после чего вспыхнув еще раз разлетелся на несколько светящихся частей и угас окончательно.
- Огрен! Нож! Бери его и бей! - орал Карв, уклоняясь от удара еще двух демонов.
- Как же вы достали, проклятые мухи! - Огрен швырнул в сторону секиру, но к удивлению сотоварища начал лупить по виспам своими кулаками. После очередного мощного удара маленький огонек лопнул, как мыльный пузырь.
Добить оставшихся трех демонов не составило большого труда. Как только последний висп угас, запыхавшийся Карвер поднял свой двуручный меч и высказал свое недовольство и недоумение:
- Я же сказал брать нож! Во имя Андрасте, с чего ты начал их лупить кулаками!
- У меня нет ножа, - пожав плечами, ответил Огрен, убирая свою секиру.
- Как нет? Его же всем выдают, - воин был в полном недоумении.
- Я его выбросил, когда он затупился. Я им чесал себе пятки.
На это у парня не нашлось, что ответить.
***
Приближаясь ко второму водному шару, висевшему в воздухе, Стражи заметили еще один алтарь, который в этот раз охранялся демонами гнева. Противник был сильней, чем прошлые виспы, с которыми изрядно намучились, но более знаком, что уже позволяло прикинуть тактику и стратегию нападения.
- Пятеро. Я справа троих, а ты слева оставшихся! Повеселимся! - с ухмылкой сказал гном, взяв секиру поудобней.
Стражи кинулись в толпу демонов, которые завидев противника стали извергать пламя. Карвер еле успевал уклоняться от двух сплошных струй. Это не искры виспов, тут если попадет, то поджарит неплохо.
Демоны были менее проворными, поэтому одним могучим ударом парень рассек одного из противников пополам, после чего тот рассыпался раскаленными углями на землю. Но тут второй демон нанес удар огненной лапой. Хоук-младший попытался отскочить, но его все равно задело, оставив большой ожог на груди. Парень взвыл от боли и в порыве ярости, превозмогая боль, тремя сокрушительными ударами убил противника.
Хоук-младший осел, держась за грудь, на которой остался огненный след, прожегший одежду. Парень перевел взгляд на гнома, который добив последнего противника, раздавил угли, оставшиеся после него.
- Эй, пацан, ты как? - спросил Огрен, увидев Карвера, но тут отмахнулся рукой, как бы говоря, что жить будет. - Что дальше? Как нам попасть туда? - гном указал рукой в сторону большого шара, парившего в воздухе.
- Дай дух перевести! - выдохнул Карв.
Рыжебородый коротышка тем временем не удержался от любопытства и решил подойти поближе к алтарю.
Это был небольшой постамент в верхней части которого находилась большая чаша, в которой вращалась, наполненная магия алая сфера. Под пьедесталом было начерчено что-то похожее на магическую руну. Поддавшись какому-то порыву, Огрен решил коснуться ее. Как только кончики его пальцев дотронулись до витиеватого узора, все тело гнома окутала магия, а через мгновение его как из катапульты закинуло за водную грань шара.
Карвер подскочил и в ужасе кинулся к тому месту, где только что был его товарищ:
- Огрен! Где ты!
- Здесь, - послышалось откуда-то сверху. - Кажется, я нашел, мать его, вход. Дотронься до руны и перенесешься ко мне.
***
Оказавшись за водной гранью, Карвер пошатнулся. Он уже был готов упасть на гальку около пруда, из которого вынырнул, если бы не Огрен вовремя подхвативший сопартийца.
- И куда теперь? - спросил гном, оглядывая место, в котором они оказались.
Этот участок Тени разительно отличался от предыдущих. Земля здесь была выжжена, мертвые сгоревшие деревья еще больше нагнетали обстановку.
- Будем идти так же по тропам, посмотрим, кого мы найдем.
Карвер потерял счет времени. Он не помнил, сколько они бродили по этому месту. Здесь не было зеркал, маленьких духов. Только зловещая тишина, нарушаемая странным плачем доносившимся неизвестно откуда.
- Смотри! Натаниэль! - закричал Карвер, наконец, найдя еще кого-то из отряда.
Лучник спал, привалившись к дереву, и был мертвецки бледен.
- Просыпайся! - пытался докричаться Хоук-младший, неистово тряся Хоу, но он не отзывался.
- Погоди, дай я, - гаркнул Огрен, отгоняя Карвера от разбойника. Гном с размаху ударил металлической перчаткой по лицу лучника.
- Ты с ума сошел? Ты же его так убьешь.
- Сколько, мать твою, ты думаешь он спит? Я тебя-то еле разбудил! - огрызнулся Огрен, отвешивая еще один удар. С пятого раза Натаниэль открыл глаза.
По спине Карвера пробежался холодок. Он никогда не видел этого вечно недовольного мужчину в таком состоянии. Взгляд был наполнен болью и темным беспросветным отчаянием. Поддавшись какому-то порыву, воин решил привести лучника в чувства и сел рядом, положив руку на плечо Хоу.
- Все хорошо. Это всего лишь кошмар. Нас затянуло в Тень, ты ведь помнишь, что мы на задании? Все, что ты сейчас видел было лишь сном, - Карвер прекрасно понимал чувства мужчины. Ведь не так давно сам пережил подобное морально тяжелое пробуждение.
Натаниэль перевел взгляд на Карвера и во взгляде стало появляться осознание происходящего, а так же привычная нотка раздражения:
- Мессир Хоук-Амелл, я вам благодарен, но будьте любезны соблюдать субординацию, - лучник тряхнул плечом, сбросив руку парня и резко поднялся.
«Вот же скотина! К нему по-человечески, а он!» - подумал Карвер, прикусив губу, чтобы не высказать это в лицо.
Пока лучник осматривался, стараясь привести мысли в порядок, Огрен слегка толкнул локтем в бок парня:
- Он всегда такой, не огорчайся.
Карвер только пожал плечами. На эту реплику почему-то не хотелось отвечать.
- Может кто-нибудь объяснить происходящее? - ровным тоном спросил лучник, снимая свой лук.
- Потом. Сначала надо найти Дайлена. Надеюсь, он будет где-то здесь, - бросил в ответ Карвер.
***
Очень скоро отряд нашел Дайлена и храмовника. Но тут возникли проблемы.
Грейман лежал на земле, а вот с магом происходило что-то странное. Его тело было заключено в какой-то магический кокон, светящейся сферой окутывающий Амелла. Она не позволяла прикоснуться к Дайлену, нанося электрические удары любому, кто попытается высвободить мага.
- Надо разбудить Греймана, он может ударить карой, растворив магию, - воин отвешивал рыцарю пощечины, стараясь привести того в чувства.
- У тебя подозрительно большие познания в этом, - лучник смотрел на парня так, словно оценивал его потенциальную угрозу.
- Я рассказывал про свою семью, - рыкнул в ответ Карвер, стараясь держать себя в руках. Этот проклятый Хоу сейчас на что намекает?
- Благословенны те, кто встает против зла и скверны и не отступает, - пробормотал строки Песни Грейман, приходя в себя. Открыв глаза, он недоуменно посмотрел на склонившегося над ним Стража, а после перевел взгляд на двух остальных. Краем глаза он заметил состояние мага и тут же окончательно пришел в себя . - Что с ним?
- Не знаем, мы не можем его разбудить. Надеялись на вашу помощь, - учтиво сказал лучник, протягивая руку и помогая мужчине встать.
- Да, это светящаяся хрень уже несколько раз меня ударила током! - гном с досады попытался пнуть источник своей злости, за что тут же получил удар электричеством, тем самым демонстрируя рыцарю наглядно положение вещей.
- Я думал про удар кары, - начал Карв, но тут же осёкся, увидев, с каким подозрением на него уставился храмовник. Парень решил оправдаться. - Мне про навыки храмовников рассказывали бывшие члены Ордена в Башне.
Мужчина еще минуту сверлил парня взглядом, а после кивнул и перевел взгляд на мага.
- Хм... Я, конечно, могу, но боюсь что это опасно для вашего командира, - мужчина хмурил брови, раскладывая в своей голове возможные последствия данного навыка.
- Вспомните, что вам снилось, капитан. Любой риск лучше этого.
Рыцарь кивнул, соглашаясь с этим доводом, и поднес свой меч к лицу и сосредоточился, стараясь рассчитать силы и не убить обессиленного мага. Если вдруг что пойдет не так, усмирение заместителя командира Стражей выльется в очень серьезные последствия.
Сделав глубоки вдох, храмовник нанес удар, от которого стали разноситься синие волны, растворяющие магию.
Кокон, окружающий Амелла, исчез через несколько секунд, позволяя подойти к Стражу.
- Дайлен, просыпайся! - лучник тряс друга. - Его надо разбудить как можно скорей, у него уже седая прядь! - Натаниэль пропустил сквозь пальцы побелевшие у правого уха волосы.
- Дайте ему лириум, - сказал Грейман, привлекая к себе внимание. - Вон слева есть небольшой источник, приложите его руку.
Натаниэль поднял Дайлена и сделал так, как советовал рыцарь. К облегчению всех через несколько секунд на лице мага появился здоровый румянец, а спустя еще пару минут, он открыл глаза.
«Интересно, что же он такое увидел, что поседел?» - думал про себя Карвер, видя с каким трудом, Амелл пытается прийти в себя и переварить поток информации, которую ему вываливал Огрен.
- То есть... Мы сейчас находимся в каком-то непонятном водяном шаре? - не веря переспросил маг. - Бред какой-то!
- Я бы тоже так сказал, но у меня до сих пор задница болит от того, как я приземлился прошлый раз! - Огрен весьма красноречиво потерев ушибленное место.
- Пойдем. Нечего время терять, - раздраженно бросил Натаниэль.
«Вот как же он порой бесит!» - в очередной раз сказал себе Карвер, махнув рукой, чтобы следовали за ним.
***
- Может быть, я еще сплю? - не веря спросил Дайлен, рассматривая парившую в небе сферу. Путники уже добрались до алтаря, но маг то и дело оглядывался на нее, потирая глаза.
- Прекрати по сторонам смотреть! Ты лучше на постамент глянь. Я к нему сам больше не подойду, так коснулся руны и полетел сразу как снаряд из требушета, - ворчал гном, демонстративно держась в стороне.
- Успокойся, сейчас попробую понять что это, - маг сосредоточился и начал всматриваться в светящуюся красную сферу над чашей. Огонь в ней отливал чем-то зловещим, а в сердцевине что-то поблескивало, но нельзя было понять что. Отойдя на несколько шагов, маг запустил ледяным заклинанием, замораживая шар, а после с размаху ударил посохов, раскалывая затвердевшую сферу в мелкую крошку.
Земля начала трястись. Первым упал гном, а после Карвер с храмовником. Дайлен и Натаниэль балансировали на носках, стараясь сохранить равновесие.
Перед алтарем появилось полупрозрачное зеркало, из которого вышел человек в темно-сером балахоне, лицо его было скрыто капюшоном. Постепенно тряска ослабла.
- Кто ты такой? - насторожено спросил Дайлен, нацеливая посох на незнакомца. Стражи и храмовник быстро поднялись на ноги, обнажая оружие.
- Как вы тут оказались? - мертвецки спокойным тоном спросил человек. Судя по голосу, это был мужчина, но его манера речи.... Это не могло быть правдой!
Незнакомец скинул капюшон, а Дайлен остолбенел.
- Усмиренный?! - ошарашено воскликнул капитан Грейман, увидев клеймо на лбу. - Но это невозможно, ты должен быть отрезан от Тени.
- Я не знаю, где я и как оказался. Мне нужно вернуться за товаром. Вы мне покажете дорогу? - голос мужчины был ровным и лишенным эмоций. Но что-то не давало Дайлену покоя. Какой-то был изъян в этом человеке, поэтому маг напрягся, стараясь прочувствовать усмиренного.
Клеймо на лбу для любого обученного целителя, было не просто символом ущемления прав магов или чем-то другим, привычным большинству людей, а зияющей раной, от которой веяло холодом и пустотой. Андерс однажды сказал другу, что для него усмирение хуже смерти, потому что после заклеймения возникает чувство выжженной пустоты, где больше ничего не осталось.
Как только целительная магия коснулась лба мужчины, Дайлен отскочил, роняя посох и хватаясь за руку, будто прикоснулся к чему-то слишком горячему.
- Ты не простой усмиренный! - зашипел маг, подхватывая, упавшее оружие.
- Целитель? - голос мужчины оставался все таким же холодным, но стал более осмысленным и жестким. - Тогда это меняет дело, - он замахнулся, направляя струю огня в путников, а затем другую.
Дайлен и Стражи еле успевали уклоняться. Храмовник в какой-то момент подскочил к Карверу, закрывая того зачарованным щитом от магии. К удивлению рыцаря мало восприимчивая к огню броня, начинала плавиться.
Сделав очередной взмах рукой, вокруг отряда плотным кольцом появился с десяток призраков и два демона гнева.
Лучник попытался выстрелить в заклейменный лоб противника, но стрела даже не долетела, а сгорела в каком-то огненном щите, окружающем «усмиренного» и невидимым до этого момента.
Мужчина поднял руки вверх, колдуя какое-то заклинание, воспользовавшись тем, что Стражи отвлеклись на призраков. Но тут сзади кто-то схватил его за руки, прерывая подготовку.
- Кристалл! Хватайте кристалл на алтаре, он вас вернет в обычный Мир!
- Генри! - храмовник замер, не веря своим глазам. И получил бы удар от призрака, который воспользовался заминкой, если бы не Карвер, рассекший тварь пополам.
- Капитан, быстрей, я не смогу его долго держать!
- Все к кристаллу, - скомандовал Дайлен, замораживая четверых призраков.
- Я знаю, как ты выбрался, но тебе это уже не поможет, -голос усмиренного был на удивление спокоен и уверен, мужчина смог освободить свою руку и ударил магией в солдата-храмовника, удерживавшего его, от чего Генри откинуло обратно в зеркало, где он растворился.
После этого заклейменный перевел взгляд на противников, которые уже были рядом с алтарем, и ударил потоком огня. Но Стражи успели исчезнуть в ярко-синей вспышке.
***
Было уже темно, когда Дайлен открыл глаза. Весь отряд очнулся за пределами обгоревшего дома, рядом с магом паслись лошади, на которых все они приехали, а около копыта черного коня целителя лежал осколок бледно-голубого стекла, перенесшего их обратно.
- Там был Генри, вы были правы, его заперли в Тени, - Грейман крайне возбужденно размахивал руками, вышагивая взад-вперед. - Нужно найти способ вернуть его обратно.
- Лучше скажи, что это была за магия? - Карвера трясло, поэтому в его вопросе, обращенном к Дайлену проскальзывало что-то похожее на обвинение.
- А я откуда знаю? - маг нахмурился и сверлил взглядом воина. - Я сам сталкиваюсь с подобным впервые.
- Как мог усмиренный оставить в себе силы? И что это за магический осколок? - Карвер не сбавлял напора, выливая все эмоции, что накопились.
- Меня-то что спрашиваешь? Или у тебя есть какие-то претензии ко мне, то тогда давай я тебя выслушаю! - терпение Дайлена заканчивалось, и он уже был готов выпустить пар, врезав кузену, который, кажется, забыл о субординации.
- Уймись! - Натаниэль резко схватил Карвера за плечо. - Ты забываешься в разговоре с командиром.
Парень ненавидяще посмотрел на лучника.
- Прошу меня извинить, эмоции, - Карвер отошел в сторону, игнорируя Огрена, который хотел что-то сказать. Ненависть к магам и к одному конкретному лучнику душила хуже змеи.
- Так что будем делать? - прерывая возникшую неловкую тишину, спросил Грейман.
- Есть только одно место, где нам могут помочь. Башня Круга. Нам придется идти туда, - Дайлену тяжело давалось это решение, но он понимал, что другого выбора нет.
- Но туда идти несколько недель! Что будет с Генри?
- Простите, капитан. Вы видели его в лазарете. Единственное, что мы можем, так это разрушить ловушку, созданную тем магом и позволить духу парня упокоиться с миром.
- Я... понимаю, - голос храмовника наполнился чувством вины за то, что оставляет своего солдата запертого в Тени так надолго.
- Ну так что? Идем? У меня от этого места зубы сводит. Убраться бы отсюда поскорей, - подал голос доселе молчавший Огрен. Гном переминался с ноги на ногу в нетерпении.
- Да. Но нужно будет отправить письмо сестре по дороге, - сказал Дайлен, подойдя к своему коню и потрепав его по холке, после чего, нахмурившись, добавил. - Но мне не хочется снова оказаться в этом проклятом сне.
@темы: Оскверненный кровью, DA
@темы: Графоманское
Автор: Мирабель
Бета: Се Верный
Фэндом: Оридж
Персонажи: М+М
Рейтинг: NC-17
Жанры: слэш, романтика, ангст, POV
Предупреждения: изнасилование
Размер: Макси
читать дальше
Три дня я провел в карцере, похожем на тюрьму строго режима, умирая от боли и мечтая сдохнуть. Иногда мне приносили таблетки и воду, но еды я не получал.
В первый же день привели врача. Это был пожилой мужчина с отвратительным оскалом от которого брала оторопь. Когда он осматривал меня, то почему-то ухмылялся улыбкой маньяка, так что иногда казалось, что он решил провести сразу вскрытие. Но к моему счастью или разочарованию, он не стал этого делать, а всего лишь диагностировал наличие трещин в двух ребрах и небольшой ушиб легкого. Дышать было сложно, и, кажется, моих надзирателей, среди которых был Лео, очень беспокоили мои хрипы. Знаете, как сложно было скрыть в себе чувство злорадства? Было бы не так больно, я бы рассмеялся им в лицо.
Первые два дня врач приходил каждый час и прикладывал холодные компрессы, ставил какие-то уколы. Я понятия не имел какие препараты мне дают, но в одном не сомневался - среди всего перечня были и обезболивающие. После ухода мужчины я ощущал облегчение и то, как я засыпаю.
В конце четвертого появился врач в сопровождении Лео, но к моему удивлению, речь зашла вовсе не о продолжении лечения, а о том, что меня, мягко говоря, огорошило:
- Поднимайся. Клиент, - сухо и буднично произнес мой надзиратель и уставился на меня, ожидая моей дальнейшей реакции.
- Какой клиент... я... пошевелиться, - хрипел я, обращаясь к доктору, периодически давясь от кашля, - не в состоянии..
Меня проигнорировали, врач обколол мой бок и грудину несколькими сильнодействующими обезболивающими, и через минут десять все тело онемело и стало несколько неуправляемым, но боль прошла. - Смотрю, вас не сильно заботит репутация, подсовывая клиенту такой товар, - я с издевкой хмыкнул, еле поднимаясь с койки.
- Об этом не волнуйся, - мужчина швырнул мне чистую белую рубашку, - наденешь. Полностью не раздевайся, снимешь только штаны, если клиент спросит, скажи, что он у тебя первый и ты несколько смущен. Они любят это.
Был ли у меня выбор? Скорее всего нет. Я мог сейчас качать права сколько влезет, но я не мог справиться физически с ними. Не торопясь, я надел эту треклятую рубаху, чертыхаясь и чувствуя, что все-таки одеваться какое-то время будет почти до невозможного больно. Я поднялся с кровати и поковылял.
Меня довели до комнаты, на которой висела табличка «VIP». Видимо, мне попался очень богатый извращенец, которого возбуждают полудохлые юноши. Надеюсь этот не окажется садистом, так как в противном случае придется уповать, что уколы доктора помогут облегчить мою участь.
В комнате было сильно светло, и после полумрака моего карцера это невыносимо резало глаза. Я зажмурился, закрываясь руками от источника боли.
Краем уха услышал шаги в моем направлении. Наверное, ему не понравилась моя выходка.
Я ожидал удара, но не легкого касания щеки, заставившего вздрогнуть, и аромат знакомого парфюма. Этого не может быть. Мое воображение меня разыграло, ведь правда?
- Нашел, - тихий голос у самого уха такой знакомый и родной заставил превозмочь боль и открыть глаза, чтобы убедиться, что это не бред и не мираж. А он передо мной. Саид.
В глазах этого властного статного мужчины томилась усталость, словно последние десять дней пролетели для него как годы.
Поддавшись порыву, я обнял его, но тут же выматерился и зашипел.
Араб напрягся и расстегнул мою рубашку, аккуратно стараясь не тревожить. А под ней все было сине-фиолетового цвета. Саид превратился из живого человека в каменное изваяние, а я нервно сглотнул. Этот человек опасен в таком состоянии.
- Что еще с тобой сделали? - голос мужчины бил, как топор палача по плахе.
- О чем... конкретно ты спрашиваешь? - дрожа, спросил я.
- Что еще они с тобой сделали? - повторил вопрос араб, и я понял в каком ключе он говорит.
- Только избили.
- И все?
- Все.
Плечи Саида тут же расслабились, он снял с себя пиджак и накинул на меня.
- Мы уходим, - резко бросил он, открывая дверь.
- Но...
- Я все уладил.
Нас никто не пытался задержать, лишь проходя мимо общей комнаты, кто-то цокнул, а кто-то сказал, что я везунчик. А я абсолютно не понимал, что происходит, так что семенил вслед за арабом, едва не хватаясь за его одежду, как за спасительную соломинку. Скорее всего я походил на испуганного ребенка, который боится потеряться. А ведь я и правда боялся.
На улице нас ждало две знакомые машины и Икрам у одной из них. Увидев меня, он сначала расплылся в счастливой улыбке, но, увидев мое состояние, радость с лица улетучилась и сменилась тихим ужасом.
- О, Аллах! Что они с тобой сотворили! - начал причитать мужчина в манере заботливой мамаши.
- Потом. Нужно уехать поскорей отсюда, - на ходу бросил Саид, открывая мне дверь и помогая сесть внутрь. - Ах да, вот еще что, Икрам. Свяжись с какой-нибудь из «наших» клиник и убедись, что они будут держать рот на замке.
Управляющий кивнул в ответ, помогая закрыть дверь за своим господином, а сам сел во вторую машину, набирая попутно какой-то номер телефона.
Мы сидели в гробовой тишине, Саид был напряжен, а я не знал что и как говорить. Машина тронулась и уехала прочь с этой улицы. Буквально минуты через три отзвонил Икрам.
Через пятнадцать минут езды мы были у большой частной клиники, меня даже встречали на входе врачи с инвалидной коляской.
- Издеваетесь? - спросил я и тут же осекся, увидев взгляд араба.
- Будешь спорить? - холодно поинтересовался он
- Нет, - прошептал я.
Меня затаскали почти по всем кабинетам, проверяя все что можно. Рентгены, узи, анализ крови и куча всего остального. Я еле ногами передвигал. Спустя час мне принесли стакан воды и пару таблеток. Обезболивающие, как пояснил врач.
После диагностики Саид получил полный отчет. Довольным он не был. Легкое ушиблено, не сильно, но порекомендовали госпитализацию, чтобы избежать развития воспаления. В двух ребрах трещины и множество гематом.
За отдельную плату мужчина договорился с мед персоналом о чем-то, и мы, к моему удивлению, уехали в сопровождении одной из машин скорой помощи.
Дорога заняла почти час в такой же заупокойной тишине. Неосознанно стараюсь отодвинуться от араба и сжаться. Мне страшно, так как я прекрасно понимаю, что Саид только сейчас такой добрый, а после он отыграется за все.
Я удивлен, когда понимаю, что едем мы в сторону Пальмовых островов. Если не изменяет память, там находится один из особняков араба.
Моя догадка была верна, как оказалось. Меня привезли в дом Саида, который, конечно, во многом уступал роскошной вилле араба, где он обычно жил, но оставлял весьма однозначное впечатление об уровне достатка хозяина.
- Здесь побудешь в течение месяца. Я заплатил докторам, чтобы они привезли с собой все, что необходимо, и сменяли друг друга. Нечего тебе делать в больничной палате.
Саид помог мне сесть в кресло и собственнолично покатил его в дом, к моему новому месту пребывания.
Я лег на мягкую кровать, о которой уже столько мечтал, да и отвык, доктор поставил мне укол, и минут через десять я заснул, ощущая тепло ладони араба на своей руке.
***
Проснувшись, я увидел перед собой Икрама, который принес мне какую-то кашу на завтрак и чай. Я не ел несколько суток и был абсолютно без сил, но все равно подобного рода меню вызывало во мне толику скепсиса.
- Я, конечно, понимаю, что раз я голоден, то могу съесть все что угодно, но не кажется ли тебе что это перебор? - иронично спросил я, пока Икрам ставил мне на колени поднос.
- Тебя будут кормить согласно диете, прописанной врачами, - поучительным тоном ответил управляющий, но судя по его лицу, он был рад, что я жив и относительно здоров.
Я беру ложку и осторожно пробую овсяную кашу, которую мне принесли. Сахара нет, но хорошо хоть соль добавили. Съедобно.
- Жить буду, - выношу вердикт, сняв пробу, а Икрам в ответ смеется в голос. Я несколько ошалел, так как никогда не видел, чтобы мужчина так хохотал.
- Если в тебе еще есть силы шутить, значит, они тебя не сломали, - но тут взгляд становится суровей, и я понимаю, что час нравоучений настал. - И вообще, Микаил, о чем ты только думал! Мы думали ты погиб в пустыне, не знали где тебя искать. Я постарел лет на пять, когда охранник не вышел на связь, а спустя несколько часов господину пришло уведомление, что кто-то пытается продать его вещи.
Немного виновато улыбаюсь, но в целом я не меняю своего мнения, но стараюсь его не озвучивать. Так будет лучше. Но вот от вопроса, который созрел вчера, удержаться, увы, не могу:
- Слушай, если не секрет, то каким образом вы меня нашли? Страна большая. Да и этот Ахмед как-то подозрительно быстро меня нашел, а главное, искал целенаправленно меня...
- На что ты намекаешь! - закричал Икрам. Он был зол так же, как в тот раз, когда Азамат силой загонял фалоимитатор в мой рот.
- Я просто спрашиваю, поставь себя на мое место! Это странно, но выводов я не делаю, - отставив поднос, я начинаю возмущаться и тут же закашливаюсь. Черты лица Икрама смягчаются, он пододвигает ко мне небольшой стул и садится рядом.
- Везде есть ненужные уши и глаза. У господина своя сеть осведомителей, у этого, как ты сказал, Ахмеда - своя. Помнишь того охранника, которому ты разбил голову? Его нашли люди того работорговца и силой выпытали у него на кого он работает и что делает в этом месте. Тот мужчина, что... похитил тебя и продал, в общем... он, видимо, догадался о ком идет речь, вот и дал сигнал своим бедуинам прочесать местность. В ближайшем городке, где ты был, они смогли быстро найти информацию о белом светловолосом парне.
- Но как так получилось, что они обогнали Саида?
- Власть господина тоже ограничена территориями эмиратов. То место, где велись раскопки, считается нейтральной территорией, через которую идет поток основной контрабанды. Все понимали куда ты направишься, это стало понятно еще исходя из выбранного тобой маршрута. Просто не мы нашли тебя первыми.
- Н-но... Как Саид смог так спокойно забрать меня из борделя?
- Он смог выйти на Ахмеда. И договориться о выкупе информации. А после хозяину того заведения он предложил сумму в четыре раза превышающую стоимость твоей покупки.
Я замер и словно покрылся льдом. Так вот оно как? Снова меня купили? Почему-то от этого становилось гадко, но я понимал, что сейчас это лучший из вариантов.
После завтрака ко мне пришли доктора, провели осмотр и поставили очередную порцию уколов.
***
Весь месяц Саид меня не трогал. Нет, я говорю не только о сексе или поцелуях, а о каких бы то ни было разговоров на тему моего побега. Возможно, Икрам пересказал ему наш разговор, хотя вряд ли он изменил что-то коренным образом.
Я видел, что мужчине есть что сказать, и пару раз он даже пытался, но, отмахиваясь, вставал и уходил. Но все-таки Саид в какой-то степени был заботлив. Если я не спал, то проводил время со мной, играя в шахматы, а иногда он сам меня кормил, хоть я сначала возмущался, но смирился.
Мы практически не разговаривали, я уже привык. Ко мне часто заглядывал Икрам, который старался вести так, словно того разговора между нами не было, да и самого побега тоже.
Меня почему-то не покидало чувство тревоги, словно что-то не так в этой гладкой картине, и когда месяц подошел к концу, все стало на свои места.
- Одевайся. Мы едем в аэропорт, - сказал мне в дверях араб и, не дав опомниться, ушел.
Зачем? Мы куда-то летим? У меня же нет паспорта... Что происходит? Опять десятки вопросов, растущих в геометрической прогрессии, пока я застегивал рубашку и надевал брюки.
Мое удивление становится еще больше, когда я вижу, как араб сам садится за руль, а мне указывает на переднее сидение. Пребывая в шоке, я выполняю это его требование.
Первые десять минут мы едем в тишине, но тут Саид достаточно шумно выдыхает, видимо, собравшись с духом:
- Помнишь, когда мы праздновали твой день рождения, утром меня срочно вызвали? - начал он, заставив меня удивленно моргнуть пару раз и кивнуть. - Тогда накануне у моей второй жены начались роды. Ты, наверное, в курсе, что у нас чаще их проводят дома. Вот и они без моего ведома решили, что дома надежней. К утру возникли осложнения, и до меня не могли дозвониться, в общем, момент был упущен. Она родила девочку, но сама скончалась через пару часов.
Саид замолчал на пару минут, а я непонимающе посмотрел на него.
- Я сочувствую, конечно, но к чему ты это начал?
- У моей семьи были давно претензии ко мне, но не каждый решался мне их озвучить. Обычно себе это позволяла лишь Вафия и старшие родственники. По здешним меркам мое поведение было странным, я все реже бывал в домах своих жен, отчего возникали пересуды. Да и вообще много чего приводило к ненужным разговором, которые с каждым разом становились все более открытыми. Моя сестра решила, что ты - моя проблема, и начала пытаться надавить. Хотя, я итак понимаю, что в чем-то она была права. Она прямо говорила, что из-за тебя я плюю на обычаи и на все. На работе тоже возникли большие трудности и серьезные убытки. Компания была под угрозой. Финалом стал тот инцидент между тобой и моей первой женой.
Араб замолчал. А я все так же пребывал в прострации. Это он сейчас извиниться пытается за то, что изнасиловал меня?
- Я тебе объяснил все, но ты меня не слушал.
- Сорвался, - глухо добавил Саид.
- Думаешь, тебя это оправдывает?
- Нет. И я не пытаюсь оправдаться, а расставить все по своим местам.
- Не сходится, - твердо сказал я, глядя перед собой на поток мелькающих машин. - Если твоя сестра сказала правду, и ты фактически плевал на обычаи из-за меня, то какого черта ты взбеленился за честь жены оттого, что кто-то посмел к ней... не знаю, как это назвать... Прикоснуться к ней, что ли?
- Ты думал, что я приревновал жену к тебе? - удивленно спросил араб, на секунду сведя взгляд с дороги на меня.
- Ну а что тогда?
- Черт! Микаил, ты же не дурак, неужели до сих пор не догадался? - в голосе мужчины звучало смущение, и тут до меня дошло.
- То есть... наоборот? Меня?
- Я промолчу, - недовольно гаркнул он, подтвердив мою догадку.
Меня словно обухом огрели по голове. Нет, я знал, что он собственник, но не настолько же!
- Почему ты убежал? - неожиданно спросил мужчина.
- А сам не догадываешься?
- У меня есть подозрения, но хотел бы услышать твою версию.
- Саид, никаких версий не надо. Я родился свободным человеком. До тех пор, пока я жив, я буду к ней стремиться, потому что иначе я стану овощем, который не живет, а существует. Неужели ты так и не понял?
И снова тишина и молчание. Диалог практически не клеится, но разговор этот был нужен. Мужчина, как я понял, итак тянул с ним целый месяц.
- Саид, зачем мы едем в аэропорт? - спросил я, но меня проигнорировали, - Саид?
Араб обреченно вздохнул, он, наверное и с этим хотел повременить, но пред смертью не надышишься.
- Когда ты сбежал, я понял, что, как бы я не старался, ты не смиришься с тем, что ты здесь, поэтому... - мужчина делает заминку и пытается сменить тему. - Кстати, мы приехали.
Мужчина притормозил на парковке и отстегнул ремень безопасности. Для меня было в новинку видеть этого гордого араба в состоянии будто бы его загнали в угол. Создавалось впечатление, словно парадом теперь руковожу я. Надо закончить, наконец, этот разговор.
- Саид. Ты не договорил.
- В общем, я решил дать тебе выбор, - араб протянул мне папку. - Открой, я думаю, ты сам все поймешь.
И он был прав, но я просто опешил. Я ко многому был готов, но не к новому паспорту, пачке денег, билету до Москвы и странному документу. Это был официально оформленный контракт со мной сроком на один год, в котором прописано мое ежемесячное содержание и полная сумма выплат к концу срока действия договора.
- Ты можешь ехать домой или остаться. Решать тебе.
- То есть ты спокойно меня отпустишь домой, зная, что меня ждут допросы и прочее, а также то, что в любой момент я могу дать против тебя показания?
- Я все сказал. А случись что, я найду решение.
Это было странно. По факту меня признали не как бесправного раба, а как полноценного человека, имеющего свои права. Дом. Я, наконец, смогу вернуться.
- Думаю, ты знаешь мой ответ, - тихо сказал я, открывая дверь машины.
- Да. Я знал это с самого начала.
Быстрым шагом я иду в сторону входа, не оглядываясь. Я очень хочу домой.
Без единой мысли в голове прохожу регистрацию, и тут приходит совсем бредовая идея. Отхожу в сторонку, роюсь в папке и нахожу ручку, вытаскиваю контракт и ставлю свою подпись, попутно перечеркивая строчки и кое-что приписывая. Пойду вручу Саиду на память, если он еще не уехал.
Нет, он все так же был на стоянке. Сидел в машине, откинув голову назад, с закрытыми глазами. Я постучался ему в стекло, а он вздрогнул от неожиданности, непонимающе посмотрел и опустил стекло.
- Вот, я решил тебе вернуть, - сказал я, протягивая бланк договора.
- Оставь себе, - безразлично бросил мужчина.
- Вот упрямый баран. Возьми! - буквально силой ему втюхиваю. Он не понимает в чем дело, пока не смотрит на бланк. На лице появляется ехидная насмешка. - В общем, я подумал и решил, что я недоволен условиями, что ты тут поставил, и решил показать тебе, как правильно пишутся такие вещи.
- Микаил, ты в курсе, что документ больше не имеет юридической силы? - в голосе сарказм, но он не колючий.
- Пусть будет все именно так, и не вздумай ничего больше менять или пытаться оформить другой.
- Ты хорошо подумал? - улыбаясь, спросил араб, глядя, как я сажусь на переднее сиденье.
- Именно так. Со сроком договора на всю жизнь и с денежными выплатами в размере «на все, к чему душа лежит».
Мы переглянулись и в голос расхохотались. Каждый сделал свой выбор и принял его. Таким, какой он есть.
Эпилог
Мое тело окутывало дурманящее облако благовоний. Этот
сильный и слегка терпкий аромат словно проникал в мое сознание,
вытаскивая из оков сна. Слегка поежившись, я открыл глаза и первое, что я
увидел – статного араба, гордо сидящего у приоткрытого окна в
белоснежных штанах, так красиво оттеняющих мускулистое и загорелое тело.
Он мог бы получить любую женщину своей страны и не только, но остановил
свой выбор на мне. Почему? Наверное, это станет для меня одной из
многочисленных арабских загадок, которые я узнал за несколько лет жизни в
этой далекой стране.
– Проснулся? – мужчина даже не спрашивает, а скорей утверждает, лукаво улыбаясь и разглядывая мое изрисованное хной тело.
Этот священный ритуал араб любит проводить со мной минимум раз в месяц в
один из выходных, вызывая своих слуг, которые весь день возятся с моим
телом, омывая, умасливая меня и покрывая немыслимыми узорами, которые
останутся на мне в течение последующих дней. Можно сказать, что все это
для меня еще одна непостижимая тайна восточной души.
Так же было и этой ночью, я вошел в спальню в своей белоснежной, почти
прозрачной рубашке, слегка прикрывающей мои бедра, но из-под которой
прекрасно были видны затейливые завитки, покрывающие мое тело. Саид
обнял меня за плечи и почти невинно поцеловал в ключицу, усадил на
кровать и опустился предо мной на колени. Каждый раз, когда он так
делает, я краснею, словно девственник, и я знаю, что это возбуждает его
еще больше. После мужчина берет с пола специально приготовленный
небольшой изящный серебряный маленький тазик и кувшин с водой. Нежно
целует мою голень и слегка дразнит язычком, вызывая у меня короткий
стон, и, улыбнувшись, омывает мне ноги, сцеловывая после капли влаги,
раздевая меня, укладывает на постель… Он делал это множество раз, но
сравнительно недавно я узнал, что подобный ритуал проводят в первую
брачную ночь…
Нахлынувшие воспоминания сегодняшней ночи возымели весьма предсказуемый
эффект, стараясь увести свои мысли в другое русло, я слегка потянулся и,
зажмурившись, спросил:
– Уже почти утро, Саид, ты чего еще не спишь?
Араб откинулся в своем кресле и посмотрел в окно, любуясь лучами
восходящего солнца и наслаждаясь мимолетными мгновениями прохлады.
– Не спится что-то, так что решил зажечь благовония, – сказал он и
перевел свой взгляд на меня. Я тут же почувствовал, словно сгораю в
омуте этих черных глаз. – Что тебе снилось? Ты выглядел слегка
взволнованным и шептал мое имя...
Саид встал со своего места и присел ко мне на кровать, достаточно
близко, чтобы я мог ощутить жар его тела, распаляющий меня еще больше,
пробуждая желание снова раствориться в руках мужчины, словно отдаю я не
только свое тело, но и душу.
– Мне снился длинный сон, больше похожий на сказку, – улыбнувшись,
сказал я, поднимаясь с постели и беря со столика еще горячий кофейник,
который скорей всего недавно принесли.
– На сказку? Несколько лет вместе, но я и не знал, что ты такой
романтик, Микаил, – нотки иронии, скользящие в голосе. К ним я привык,
смотрю на то, как араб откинулся на подушке, где несколько минут назад
спал я.
Я фыркнул и отпил горячего и крепкого кофе, Саид любит такой заваривать.
– Знаешь, что я сейчас понял, – сказал, задумчиво глядя в кофейную чашку.
– Не знаю, что ты там понял, но со стороны выглядит будто ты научился гадать на кофейной гуще и увидел там будущее.
– Опять ты своими шуточками. Но я не поведусь уже на них, так и знай.
– О, смотрю ты вырос, – продолжал издеваться мужчина.
– Ты почти угадал, кстати, но не будущее, а прошлое, но не увидел, а почувствовал на вкус.
– Это как? – вопросительно изогнул бровь араб
– Просто наши отношения они были такими же. Каким бы сладким порой не
был напиток, всегда оставалось горькое послевкусие. Так и у нас. Какими
бы радостными не были некоторые моменты, в конце всегда что-то
оставалось неприятным осадком.
– Браво, Микаил! Тебе надо писать стихи!
– Саид, - недовольно зарычал я, - когда-нибудь я тебя точно придушу!
– А говорил, что не ведешься, – рассмеялся в ответ мужчина.
Мы вместе уже несколько лет, дети Саида живут с первой женой. Какое же
было у меня удивление, когда мужчина рассказал, что она знала о его
гаремах и предпочтениях с самого начала. Оказалось, араб специально
женился на женщине, которая уже была один раз замужем. Такие обычно не
выбирают, их редко кто берет вторично.
Как выяснилось позже, женщина оказалась бесплодна.
Теперь она воспитывает двух детей своего мужа. Саид периодически
приезжает к ним, чем вызывает у меня дикое бешенство, хотя, по его
словам, спит он отдельно.
Рубиано пробыл до конца контракта и вернулся обратно домой, а вот Фазиль
все еще живет с нами, помогая Икраму в домашних делах. Кстати, он
подозрительно прикипел к управляющему, так что я частенько подкалываю
его по этому поводу.
Саид все-таки оформил новый договор для меня, как я не брыкался. На тот
случай, если вдруг кому в голову придет донести, что араб живет с другим
мужчиной.
Также он выполнил еще одно мое требование. Я хотел работать и теперь
помогаю Саиду в качестве секретаря. Скажу одно. В бизнесе этот араб
деспот и тиран, не знающий пощады и не видящий разницы между простым
подчиненным или любовником. Может, оно и правильно.
Но как всегда и везде Саид продумывает все наперед. Так что мы решили,
если случится форсмажор – переберемся в Европу или Америку.
Моя жизнь стала похожа на сказку, которая пришла к своему счастливому финалу. И дай бог, так оно будет и дальше.
@темы: Горький привкус Арабики, Ориджинел
Автор: Мирабель
Бета: Се Верный
Фэндом: Оридж
Персонажи: М+М
Рейтинг: NC-17
Жанры: слэш, романтика, ангст, POV
Предупреждения: изнасилование
Размер: Макси
читать дальше
Это были самые страшные четыре дня. Почти все время по раскаленной пустыне в сопровождении вооруженных бедуинов. Одни в этом бесконечном море песка и некого просить о помощи. Я сто раз пожалел, что решил сбежать от Саида. Мне говорили, что достался далеко не худший вариант? Да, но я не послушал.
Мысленно уже попрощался со всеми, готовясь умереть в этом пути, не знающим, казалось бы, конца.
Но в конце четвертого дня нас привели к одному из оазисов, где уже был разбит лагерь. Кажется, подобное я уже видел.
Девушек увели отдельно, меня же потащили волоком к одному из небольших зданий и швырнули лицом в пол. Рана саднила нещадно, вынуждая материться.
- Когда я тебя увидел, сразу понял, что ты, как у вас на Родине говорят? Курица, которая принесет золотые яйца?
Этот голос мне кажется знакомым! Нет, я точно его слышал... и... Твою мать!
- Я думал ты сдох, - поднимаясь с пола, процедил я сквозь зубы.
- А я думал, ты поумнел.
- Ахмед, пошел ты к черту!
- о, Микаил, я уже с ним! И знаешь? Не жалуюсь, - сказал араб и громко засмеялся.
Он восседал на небольшом стуле, все такой же - как всегда в костюме, который казался несуразным среди пошарканных стен, грязных полов и окон, а также с одиноко свешивающийся лампочкой с потолка. Рядом с мужчиной стояло двое охранников, а за мной Мехмед и Мустафа. Шансов ноль.
- Что у него с ногой? - недовольно спросил на арабском Ахмед, увидев измазанные пылью бинты на ноге.
- Упал с верблюда, - тут же выпалил Мустафа, вытянувшись по струнке, как пионер перед Ильичем.
Очкует перед большим начальником. А я начинал нехило так злиться, желая убить каждого в этой комнате.
- Да неужели, - протянул Ахмед, впиваясь взглядом в бедуинов. - Я, кажется, отдал конкретный приказ. - зарычал араб, хватая пистолет и стреляя в ногу Мустафе. Интересно, как вычислил чьих рук дело?
- Простите меня, господин, - пропищал бедуин, держась за поврежденную конечность и воя от боли. Его соучастник стоял рядом и не вмешивался.
- Еще раз вздумаешь соврать или ослушаться приказа, то ограничусь одной пулей - в лоб. Ты меня понял? - спокойным голосом спросил работорговец. - Да, и прекрати скулить! Небольшая царапина.
- Он видимо руководствовался той же мыслью, когда стрелял мне по ногам, - выпалил я, и судя по удивленным глазам Ахмеда, на арабском. Твою мать!
- Смотрю ты выучил язык, - начал он голосом бизнесмена. Я помню эти отвратительные ноты, за свою-то практику общения с ним. - Это хорошо, твоя цена выросла. Знал, что не ошибся, выбрав тебя.
- Пошел ты со своей работорговлей куда подальше! Ты мне жизнь сломал, скотина! - завопил я, выливая свою злобу.
- Не ты первый, не ты последний. Это бизнес, дорогой, - последнее слово с особой интонацией протянул мужчина, хватая меня за подбородок.
- Что, решил снова меня продать какому-нибудь богатому хахалю, да? Снова в Дубаи на торги?
- Нет, - ответил ровно мужчина, отшвыривая меня от себя. Бедуины тут же меня схватили за плечи, фиксируя. - Ты уже пользованный товар. Так что твое место в борделе. Правда, весьма в неплохом.
- Ты... Ты... Я ни за что не позволю тебе распоряжаться мной, как вещью! - в приступе отчаяния закричал я, а араб лишь рассмеялся.
- Микаил, ты это говоришь мне? После того, как я уже тебя продал один раз? Раз продал, продам и второй. Ничему тебя жизнь не учит, наивный глупый мальчишка, - снисходительно сказал араб, да таким тоном, что меня чуть не вытошнило. - Вы, двое. Отведите его в лазарет. Узнаю, что рана серьезная, - ампутирую ногу, но не ему, а вам. Поняли меня?
- Д-да! - хором ответили бедуины.
- Пошли вон.
Меня подхватывают и тащат к врачу. Я куклой вишу на их руках. Словно ниточки, за которые дергал незримый кукловод, обрезали, и теперь я остался тут. С искореженной жизнью и душой.
Местный коновал снял старую повязку и уже в нормальных условиях сделал перевязку и вынес вердикт: жить буду, следов заражения нет, связки и кости не повреждены, ходить буду.
Не знаю, радоваться мне или плакать.
Вечером меня зашвырнули в общую комнату к остальным пленникам, которых было больше десяти человек, молча сворачиваюсь в клубок и начинаю рыдать, не стесняясь посторонних людей. Сил у меня больше нет.
***
Я проснулся от ужасной боли. Охранник схватил меня за волосы и силой дернул на себя, заставляя встать. Меня тащили по песку в направлении того самого обветшалого домика, где накануне я встретил Ахмеда. Вообще, все здания здесь построены на скорую руку из не самой качественной древесины, возможно, это одно из многих пристанищ, и если его бросить, то никто не опечалится. Быстро, дешево и сердито.
Главное здание выделялось, оно было намного больше расположившихся рядом лачуг и состояло из нескольких пристроек, включая медицинский корпус. Сам дом был высотой в два этажа, и у всех входов стояли охранники. Правда, некоторые расположились на стуле в тени крыши, один так вообще сел прямо на песок и попутно читал книжку, изредка поглядывая из-под нее на проходивших мимо людей.
У центрального входа стояла тонированная машина песочного цвета. Ну прям идеальная маскировка в пустыне.
Вчера, кстати, ее не было.
Меня завели в дом. В одной из комнат на втором этаже меня ждал Ахмед. Причем не один, а в компании какого-то араба лет сорока. На нем так же, как и на работорговце был, смокинг, но, в отличии от собеседника, на голове небрежно повязана клетчатая арафатка.
Завидев меня, Ахмед жестом указал охраннику подвести меня поближе.
Дальше в комнате повисла пауза. Араб, что стоял рядом с работорговцем, оценивающе окинул меня взглядом, попытался взять за подбородок, чтобы лучше разглядеть мое лицо, но я упрямо тряхнул головой. За что тут же получил оплеуху от Ахмеда такой силы, что упал на пол и тут же ощутил, как в щеку врезалась тысяча раскаленных игл. В этот раз он не так церемонится.
Охранник схватил меня за волосы, фиксируя в таком положении, чтобы я не мог шевельнутся, пока меня рассматривал, видимо, потенциальный покупатель.
Спустя несколько болезненных секунд мужчина отпустил мой подбородок, и по знаку Ахмеда меня увели из дома, доставив во временное жилище к остальным рабам, которым, к слову, уже подали скудный завтрак в виде очередной бобовой каши.
От такой пищи я отказался, спасибо. Ешьте сами.
Но уже через час ко мне ввалился работорговец со свитой из охраны, хищно и довольно скалясь, созерцая меня. Меня тут же скручивают и уводят под недоумевающие и сочувствующие взгляды тех, с кем поневоле плыву в одной лодке.
- У меня для тебя чудесная новость, Микаил, - довольно протянул он.
Я гневно посмотрел на мужчину, чем вызвал еще более довольную ухмылку на идеально выбритом лице.
- Ты снова едешь в Дубаи.
Не успел я вскочить на ноги, чтобы кинуться на араба, как через секунду ощутил сильную тупую боль в затылке, от которой мир резко начал расплываться, унося меня в темноту.
Последнее, что я вижу перед глазами, - это мерзкую рожу Ахмеда.
***
Очнулся в каком-то сыром подвале, руки и ноги были туго связаны, так что уже изрядно затекли и ныли. В рот затолкали какую-то тряпку, а судя по мерзкому ощущению песчинок, еще и грязную.
В голове все еще шумело и вдобавок сильно тошнило. Того и гляди, еще немного - и вырвет. Хотя, по мне в данном случае захлебнуться рвотой было бы даже не так плохо.
Я судорожно дергал руками, желая хоть немного ослабить хватку, но вязал явно профессионал, и узлы не двинулись даже на миллиметр.
Заслышав мою возню, тяжелая металлическая дверь заскрипела, и на пороге появился темнокожий мужчина. Он был таким же высоким, как Азамат, но в отличие от управляющего, его кожа была светлее на пару тонов. Я бы даже сказал, что он не чистокровный негр, а скорее в нем текла также и арабская кровь.
Из одежды на нем были выстиранные джинсы и светлая футболка, во рту торчала зубочистка.
- С сегодняшнего вечера будешь принимать клиентов. Будешь жить в общей комнате с новыми проститутками, а дальше посмотрим, как работа пойдет, - безо всяких эмоций сказал мужчина по-арабски. - Принимать клиентов будешь в специальной комнате.
Какая была у меня реакция? Я даже не разозлился, а, мягко выражаясь, офонарел от того, насколько невозмутимо и спокойно этот черномазый товарищ говорит мне такие вещи.
Через минуту в помещение откуда-то сверху спустилось еще двое мужчин. Один молодой араб лет двадцати и европеец, похожий на грека или итальянца. Все одеты по-западному, у обоих с одной стороны к штанам была прикреплена дубинка, а с другой пистолет. Перспектива меня не радовала.
- Проводишь новичку инструктаж? - ехидно спросил на английском европеец.
- Да. А вы какого черта сюда пришли?
- С новенькими всегда много проблем, - фыркнул араб и перевел свой взгляд на меня. - А ты слушай меня внимательно. Я дважды тебе повторять не собираюсь. Здесь ты никто и звать тебя будут так, как пожелает очередной клиент, понял? - выждав пару секунд, он отвесил мне со всей силы с ноги по ребрам. - Я спросил, ты меня понял?
Замычав сквозь заткнутый рот, я лишь утвердительно кивнул.
- Начнешь выделываться, тебя сразу поставят на место, - начал темнокожий мужчина, хватая меня за волосы, вынуждая приподняться. - Пожалеешь. Пеняй на себя, красавчик.
- Лео, отведи его в общую комнату, выдай одежду и пусть приведет себя в порядок. Смотреть противно.
Меня отшвырнули обратно, при этом чертов негр так вытер руки, словно я болен проказой.
Мужчина подошел ко мне и, не любезничая, потянул за шиворот, вынуждая встать, превозмогая боль в боку после удара, вынул изо рта старую рваную тряпку и увел из этого подземелья.
На вид Лео было около тридцати восьми, в целом, мужчину можно было бы назвать и привлекательным, если бы не огромный уродливый шрам через весь лоб и настолько редкие волосы, что кое-где видны залысины.
Меня ввели в помещение на втором этаже через какие-то темные коридоры, которыми явно не пользуются каждый день. В углах скопилась куча грязи и паутины, воздух стоял настолько затхлый, что периодически хотелось прокашляться.
- Девочки, с прибавлением вас, - ехидно сказал мужчина присутствующим парням. Я насчитал помимо себя и Лео около двенадцати человек. - Поприветствуйте новенькую и покажите ей, где ванна и чистая одежда.
Я проглотил пошлые и не самые умные шуточки в свой адрес. Мужчина ушел, и повисла пауза. Меня разглядывали, кто с интересом, кто с презрением, кто со вселенским пофигизмом. Парни были разного возраста, национальности и комплекции, наверное, чтобы удовлетворить даже самый взыскательный вкус. Но было у них и одно общее качество - все были весьма привлекательны.
Ко мне подошел парень примерно моего возраста, но выше меня ростом сантиметров на пять. Европеец. В правом ухе красовались три небольшие серьги. Темно-рыжие волосы парня спускались сзади почти до лопаток, но спереди были аккуратно подстрижены. На лице играла самодовольная ухмылка. И всем своим видом он пытался доказать, что он главный в этом зверинце и теперь решил самоутвердиться за счет новичка. После Саида и Азамата меня, наверное, мало что удивит. Хотя, кстати, можно использовать фирменную тактику моего бывшего «хозяина». Черт. Как подумаю об этом слове, так передергивает.
- Как тебя зовут, Принцесска? - спросил он, отчего кое-кто в толпе засвистел. Цирк уехал, а клоуны остались.
- Если ты решил завести знакомство, то представился бы сам для начала, пупсик, - в том же ехидном тоне ответил я, парня перекосило от злости и он двинул мне под дых.
Неприятно. Я, шипя, проседаю, но после всего, что я пережил, удар от мальчика вроде Джимми для меня явно не самое страшное. Что ж, отлично, выпущу пар.
Громко хмыкая, встаю и со всей силы бью с кулака ему по роже, так что он просто отлетает. Парни в комнате кидаются ко мне, заламывая руки, оттаскивая, кто-то кричит, а некоторые помогают встать своему псевдовожаку, который, воя, держится за сломанный нос.
На шум слетаются охранники и разгоняют толпу. Влетает разъяренный Лео, смотрит на меня, потом на моего оппонента. Глаза мужчины расширились, увидев испорченный вид «товара», через секунду Лео со звериным рыком хватается за свою дубинку и с размаху бьет ей мне по ребрам. Я не выдерживаю и падаю, дальше я сбился со счета и количества ударов и пинков, посыпавшихся на меня. Меня не жалели и не щадили, били по почкам, легким, в живот иногда не только дубинкой, но и ногами, заставляя хрипеть и давиться от боли. Все это было на глазах остальных, которые, как мыши, попрятались по углам. Когда, видимо, весь запал у этого чертова итальянца или грека, черт его пойми, закончился, он наконец оставил мое избитое до полусмерти тело.
- В карцер его. И вызовите врача, хочу быть уверен, что этот ушлепок не отбросит коньки.
@темы: Горький привкус Арабики, Ориджинел
Автор: Мирабель
Бета: Се Верный
Фэндом: Оридж
Персонажи: М+М
Рейтинг: NC-17
Жанры: слэш, романтика, ангст, POV
Предупреждения: изнасилование
Размер: Макси
читать дальше
Температура после захода солнца падала c молниеносной скоростью. Мне приходилось останавливаться несколько раз: первый, чтобы надеть поверх футболки арабскую рубаху, а второй, чтобы обмотать арафатку вокруг головы, прикрывая также вырез на груди и шею.
Через некоторое количество времени ноги начали возмущаться, идти по песку было невыносимо тяжело, то и дело вытаскивая ступню, ушедшую почти по щиколотку в песок, возникало чувство, что еще мгновение - и я упаду.
Я совру, если скажу, что не испытывал страха. Глубокой ночью посреди пустыни под завывания песка и гудение электрических проводов мало кому было бы комфортно. Но еще больше меня пугала перспектива вернуться. Сейчас я боялся Саида, хотя, наверное, попадись я, то он не стал бы любезничать, а перепродал на рынке в какой-нибудь бордель или на органы. А мне очень хотелось жить. Вот так сильно, до нестерпимой дрожи коленях! Еще никогда я не ценил так свою возможность жить... Но при всем при этом мне не хотелось существовать игрушкой в руках другого человека. Хозяином своей собственной судьбы должен быть я и никто иной!
Но, если задуматься, интересно, а какое лицо было у Саида, когда он все узнал? Рвал и метал, это как минимум, а как максимум - разнес весь дом к чертям собачьим, пока Икрам носился следом за своим Господином с очередной чашкой успокоительного чая, а Азамат, громко чертыхаясь, ругал меня на чем свет стоит и мечтал собственноручно свернуть шею.
Я невольно улыбнулся, представив себе эту картину. Нет, я не передумал, просто вспоминая все месяцы моего нахождения в гареме, невольно придешь к выводу, что даже в тяжелой ситуации есть что-то, что останется хорошим воспоминанием, как, например, Икрам.
В своих раздумьях я уловил себя на том, что уже нещадно клюю носом прямо на ходу и чуть ли не с ног валюсь. Такими темпами я точно загнусь раньше, чем дойду до раскопок.
Взвесив все за и против, я пришел к выводу, что прошел достаточно и можно позволить себе вздремнуть пару часов, а на рассвете выдвигаться. А так в кромешной темноте, где из освещения лишь луна и звезды, я точно не найду, где повернуть. И хоть прошло уже несколько часов с того момента, как я завернул в пустыню, впереди по моим подсчетам еще долгий путь.
Заночевать решил не прямо у подножия электросетей, а немого в стороне, примерно в двухстах метрах. Я быстро распаковал свои вещи. И поставил навес. Нет, это была не палатка, а небольшой кусок брезента, крепившийся на высоком центральном раскладном колышке, а также по бокам на небольших крючках. Создавая эдакую треугольную конструкцию с высоким входом и спускающуюся до земли у задней стенки.
Особых проблем собрать это простое место для ночлега не было, буквально на ощупь можно было понять что и где. А вот фиксировать задние крючки пришлось рюкзаком и еще частью вещей, а то от ветра весь навес буквально ходил ходуном.
Я укрылся небольшим теплым одеялом и почти мгновенно уснул, убаюканный голосом пустынного ветра.
***
Меня разбудил настойчивый яркий луч света, падающий мне прямо на глаза, вынуждая морщиться и недовольно бурчать. Хватило всего несколько секунд, чтобы мозг выдал мне яркими красками воспоминания о том, где я и кто я сейчас. Как и ожидалось - сон как рукой сняло.
Я вылез из-под навеса и огляделся. Солнце уже достаточно высоко, и судя по положению, сейчас где-то семь или восемь часов утра. Надо шевелить конечностями. Но сначала завтрак.
Стоило только вытащить какую-то восточную лепешку из своего рюкзака, как я понял, насколько я проголодался. Я смел ее достаточно быстро, так, что даже вкуса не ощутил. Воды оставалось уже не так много, так что приходилось экономить и ограничиваться двумя или тремя небольшими глотками.
Укладывая навес и пакуя его в сумку, легкое дуновение утреннего ветра донесло страшный для меня звук. Это был рокот верблюдов. Значит, это либо по мою душу, либо бедуины. И проверять мне не хочется.
Кое-как покидав вещи, я бросился со всех ног, на ходу вытаскивая компас и ища нужное мне направление.
Очень быстро выйдя к линии электропередач, оглядываясь по сторонам нет ли никого рядом. Слава Богу, я один, можно перевести дух. Не знаю, чем закончится мое приключение, но одно знаю точно - пару-тройку седых волос получу гарантировано.
Солнце поднималось все выше, обдавая меня невыносимым жаром. Крем, который я с собой взял, увы, не спасал. Помогала только арабская рубаха, прячущая все кроме лица и рук.
Запасы воды уходили быстрее, чем я думал. Мне то и дело приходилось останавливаться, стягивать со своей головы арафатку и слегка мочить ее в воде. Без этих манипуляций я бы сварился!
Постепенно уклон поверхности становился все больше, и приходилось прикладывать еще больше сил, взбираясь по барханам, полных тысячи раскаленных песчинок, которые жгли, как уголь, стоило им попасть на открытый участок кожи.
Губы сохли, а рот, казалось, вот-вот пойдет трещинами. Я безумно хотел пить, но приходилось терпеть. Каждый шаг давался, как сотня. Силы таяли, но я морально отвешивал себе пинка идти дальше.
Ближе к вечеру я добрел до заветной грунтовой дороги, на которой красовались отчетливые и свежие следы от тяжелой техники. Я уже близок! Дорога петляла и извивалась, но шла вниз по склону. Оставаться на проезжей части было небезопасно. Может, я параноик, но мало ли кто мне встретится. Лучше перебдеть.
Спускаясь вниз по барханам, то и дело утопая в песке, пачкая одежду и лицо, я ощущал лишь одно чувство. Облегчение.
Уже смеркалось, когда я отчетливо увидел место, где стояла куча машин, где десятки людей рыли песок лопатами и сгружали его потом в кузова специальных грузовых машин. До них я доберусь не раньше чем через несколько часов.
Собираясь с силами продолжить свой путь, я занес ногу, чтобы сделать шаг, и замер, как вкопанный. Мне в спину что-то упиралось, краем уха я слышал шорох одежды. Но не моей.
- Не так быстро, - сказал сзади мерзкий скрипучий голос на ломанном английском.
Я, как в замедленной съемке, оборачиваюсь и вижу двух арабов-бедуинов. На обоих старая затасканная и рваная одежда. Мне в спину упиралось ружье, мужчина, который его держал, нехорошо ухмыльнулся. Половина зубов отсутствовала. Арафатка свисала до поясницы, не скрывая лица. На вид ему было за пятьдесят. Возраст его сообщника я сказать не мог: в отличие от своего товарища, лицо он прикрыл.
- Мехмед, - начал говорить по-арабски пожилой бедуин. - Вроде этот. Далеко ушел, скотина. Еще бы чуть-чуть и упустили.
- Вроде он. Забирай его, на месте разберемся. Только не распаляйся, он нужен живым и невредимым.
Я уцепился в последние несколько слов и в панике схватил ружье. Выхватывая, стреляя случайно в воздух, резко разворачиваю его и бью с размаху прикладом бедуину по лицу, так что тот, ругаясь, осаживается. Отшвыриваю оружие и со всех ног несусь вниз.
Спроси меня потом, как я смог так сделать, то вряд ли бы вспомнил. В голове роилась тысяча мыслей, я даже не бежал, а летел вниз, моментально забыв об усталости.
Ну же, еще чуть-чуть!
Еще один выстрел - и я падаю, пронзенный острой болью где-то чуть ниже икроножной мышцы. Тело тут же становится свинцовым, но я не сдаюсь, а продолжаю ползти, не понимая на тот момент, что это уже бессмысленно.
Несколько секунд, как арабы догоняют меня, и последнее, что я чувствую, - тупая боль в области затылка.
***
Я пришел в себя в какой-то замызганной палатке. Руки и ноги были связаны. Одно небольшое движение, как боль в ноге вернулась и острыми клешнями вонзилась, вынуждая стонать. А после этого, подхватывая, отозвалась голова, тысячами молоточками барабаня по черепной коробке.
- Очнулся? - спросил по-английски все тот же старик своим скрипучим голосом, заглядывая в палатку. - Ты, скотина белолицая, мне нос сломал. Я тебя сейчас так переломаю, что не соберешь.
Даже в такой ситуации я нахожу в себе силы ухмыльнутся.
- Чего скалишься, недоносок! - рычит мужчина, сверкая своим золотым зубом.
Я бы не был таким наглым, не знай я о чем они говорили. Четко ведь слышал: «Живым и невредимым». Хотя моя простреленная нога явно шла в разрез с их же словами.
- Мустафа, остынь! - вмешался его сообщник, хватая бедуина за руку, которой он уже замахнулся, чтобы мне врезать. - Ты слышал приказ! Его не трогать!
- Ах, не трогать! А кто за мой нос ответит! Эта мразь еще и лыбится! Мы уже итак ему ногу прострелили, так что уже не убудет!
- Именно, ты уже отплатил, стреляя по товару. За это ответишь перед начальством сам. А теперь иди отсюда, твоя очередь стоять на карауле.
Мужчина сплюнул на песок, но не стал спорить и вышел.
- Покажи ногу, - обратился ко мне на английском мой второй похититель. Внешне он моложе своего сообщника лет на десять. Выглядел он тоже не самым лучшим образом: весь в щетине, на левом глазу бельмо, нос крючком.
- Кто вы такие и что вам от меня надо? - ощетинился я.
- Я не люблю, когда мои слова игнорируют, - сказал араб и тут же схватил меня за больное место на ноге, заставив меня взвыть.
На месте выстрела красовался грязный перепачканный в крови бинт, мужчина вытащил из кармана здоровенный тесак и, увидев, как расширились мои глаза, ухмыльнулся:
- Не дергайся, а то ненароком отрежу что-нибудь.
Я, кажется, дышать перестал, а он тем временем разрезал марлевую ткань, не самым деликатным образом сорвал повязку, вынуждая меня кричать.
- Не ори. Еще не режут, - сказал он, зажав нож в зубах и извлекая из кармана чистый бинт и две бутылки с прозрачной жидкостью. Судя по запаху, в одной из них был спирт.
Мужчина смочил свежей бинт сначала в резко пахнущей алкоголем жидкости, после чего долго обмачивал ее под струей из второй бутыли. Видимо, там все-таки вода.
Вопрос о санитарии даже не поднимался. Руки у него были все в песке и грязи. Так что если у меня начнется гангрена, я не удивлюсь.
Без особой деликатности он приложил к ране повязку, а я сжал зубы, шипя от боли. Рану щипало так, словно туда налили кислоты, и она теперь разъедала ткани. Я не сопротивлялся, когда араб фиксировал повязку, покрывая место ранения плотными слоями перевязывающих материалов.
- Поедешь на верблюде, - констатировал бедуин, а я окаменел.
- Куда?
Но мужчина не стал отвечать, молча вышел и через десять минут вернулся с миской гороха и кружкой воды.
- Ешь, - так же лаконично сказал араб, развязал мои руки, а сам завалился спать в дальнем углу комнаты.
Нет, он явно не волновался о том, что я могу сбежать. С такой ногой я не то что убежать, но и уползти не смогу. Вся ситуация отдавалась эхом в моих воспоминаниях. Меня душило отчаяние! Неужели я теперь должен сдохнуть в этой поганой стране!
К еде я даже не притронулся, только выпил воды. Мне не то что есть, мне жить не хотелось! Кто эти люди? Неужели их нанял Саид? Да какого черта тут происходит!
Всю ночь я не спал, а тупо сидел, уставившись в одну точку. Рана ныла не прекращая, раздражая и зля. В темноте через плотную ткань палатки можно было видеть всполохи костра и силуэты шестерых человек, и изредка мимо них мелькала тень седьмого. Значит, если я прав, то вместе с тем, что спит у меня, восемь. Хотя, может, в соседних палатках тоже есть бедуины. Чуть позже шестеро у костра завалились спать.
Как только из-за горизонта появились первые лучи солнца, в палатку зашел Мустафа и растолкал своего товарища:
- Пора, - сказал он по-арабски, а тот же лишь кивнул в ответ и пошел ко мне.
Меня тащили двое бедуинов, чертыхаясь на своем и поливая проклятьями. После чего кое-как усадили верхом на верблюда и здоровой ногой приковали к седлу. Это на случай, если захочу убежать, чтоб просто упал вниз и волочился по песку вниз головой?
Арабов было больше: девять человек. Весь ночной лагерь быстро свернули, и я с ужасом понял, что если их кто и прислал за мной, то явно не Саид.
Помимо меня, они перевозили еще трех пленниц. Европейские женщины, самой младшей было примерно восемнадцать, а самой старшей около тридцати-тридцати двух. Они были измучены, одежда испачкана, на лице у одной были следы от старого макияжа, которому не меньше двух дней.
Нас выстроили колонной. Впереди верхом на верблюдах ехали четверо бедуинов, трое шли за пленниками, а остальные по бокам.
Арабы пели песни, а девушки плелись, еле волоча ноги, которые были скованны цепями. И судя по кровавым ранам, оковы уже изрядно истерли им ноги.
Стоило лишь кому-то из них упасть без сил на очередном бархане, как тут же подлетал один из бедуинов, хватал рухнувшую девушку за волосы и почти волоком поднимал, таща за собой и вынуждая тем самым встать.
Мы за весь день остановились раза два или три от силы. Ближе к ночи снова разбили лагерь, на этот раз я ночевал в палатке со всем «живым товаром». Нам снова принесли горох и по кружке воды. И где-то через час к нам заглянула парочка бедуинов, улыбаясь и обращаясь к Мехмеду, который сидел все это время с нами и следил, чтобы мы ничего не выкинули, держа наготове ружье.
- Хе! Может, этого! Вроде ничего так, - пробубнел один из мужчин, указывая на меня. Я замер.
- Нет. Его не трогать. Бери вон ту, - сказал Мехмед, кивнув на молодую девушку, сидящую с самого края палатки.
Француженка, зовут Луиза. Это она сказала, пока мы ели. Она приехала в эту страну работать танцовщицей. Одна завсегдатая клиенток бара, где девушка работала, рассказала, что тут можно подзаработать неплохие деньги, всего лишь танцуя в кафе и ресторанах. И вот результат.
Ее серо-зеленые глаза расширились, она пыталась отодвинуться, сопротивляться, толкая от себя двух мужчин, которые волокли ее за темно-каштановые волосы прочь от палатки.
Этой ночью не спал ни я, ни Памелла и Анна, лежащие рядом со мной. Нам не давали покоя, крики девушки и ее мольбы, чтобы ее отпустили и не трогали. Почти до утра несколько бедуинов насиловали несчастную.
@темы: Горький привкус Арабики, Ориджинел
Автор: Мирабель
Бета: Се Верный
Фэндом: Оридж
Персонажи: М+М
Рейтинг: NC-17
Жанры: слэш, романтика, ангст, POV
Предупреждения: изнасилование
Размер: Макси
читать дальше
Постепенно, шаг за шагом мои руки развязывались. Меня, наконец, начали выпускать вне территории особняка Саида. Почти все время он был занят. На него свалилась куча семейных дел помимо тех, что ждали его на работе. Уйдя с головой в проблемы, он фактически меня не замечал, лишь изредка приглашая к себе на ночь. Меня это устраивало. Я умело отыгрывал свою роль, и в конечном итоге я обвел вокруг пальца такого проницательного человека, как Саид. Орден мне, как минимум.
Я убил уйму времени, развлекаясь в многочисленных сафари по жаркой пустыне Аравии. Но все было сложнее, чем казалось.
Мне было мало тех сухих данных из карт, которые имелись. Так что нужно было примерно изучить саму местность, включая трассы, их номера и названия ближайших городов, аккуратной арабской вязью красовавшихся на синих табличках, и соотнести их с теми данными, что были включены в туристические книжки.
Со временем число моих охранников в таких поездках сократилось с четырех до одного, который совмещал функции моего водителя. Все это значительно облегчало мою задачу.
Итак, сегодня долгожданный день Икс, который я ждал целую вечность.
Несколько дней назад Икрам принес мне газету, он постоянно это делает, так я хотя бы не совсем оторван от мира, ну и плюс какая-никакая практика в языке. Ну так вот, одна из статей содержала в себе информацию о проходящих на территории эмирата раскопках одного из древнейших поселений бедуинов. А самое главное то, что во всем этом участвуют не только представители эмиратов, но также археологи из Британии. Стоит ли говорить о том, насколько это редкий шанс? Да, пускай не из России, но все же представители Европы. По крайней мере, я думаю, они могут помочь мне связаться с русским посольством.
Сегодня все располагало, особенно погода, которая играла в моем побеге чуть ли не ключевую роль. К вечеру обещали сильный ветер, так что отпечатки, оставленные подошвой моей обуви, очень быстро будут стерты. Температура воздуха относительно прохладная для этих мест, а для меня самое то. Так значительно снижается шанс теплового и солнечного удара, ну и необходимость в воде тоже. А жидкость во всей моей задумке занимает тоже далеко не последнее место.
Все утро я нервничаю, мысленно перебирая свой план по десятому кругу. Кажется, Икрам что-то замечает, но ничего мне не говорит. Но его задумчивый взгляд заставляет меня ерничать.
Ближе к полудню я в сопровождении Азамата и двух слуг вышел через главный вход на улицу, где меня уже ждал большой черный внедорожник с водителем. Латиф аккуратно положил мой рюкзак в багажное отделение джипа. Все уже привыкли, что я еду обычно с вещами. Я специально приучил их к этому якобы моему капризу, начиная с первых дней снятия моего домашнего ареста. Знал бы кто, сколько визгу было, когда я первый раз потребовал рюкзак мне и еще его битком набил. Азамат чуть слюной не брызгал, запрещая мне брать любые вещи, намекая на то, что все необходимое возьмет охрана. Вмешался Икрам, согласившись на подобное только в случае предварительной проверки моих вещей. Бедный негр пыхтел, как вулкан, когда, вытряхнув содержимое сумки на кровать, не нашел там ничего криминального. Всего лишь бутыли с водой, арафатка, сильный защитный крем, гигиеническая помада, чтоб губы не сохли и не трескались, ну еще пара тройка восточных вещей в случае, если крем не особо спасет.
Я стойко переносил все эти унизительные процедуры, которые постепенно от выворачивания рюкзака наизнанку перешли к более лояльному показыванию содержимого без предварительного вываливания на стол или пол. А со временем и совсем перестали это делать, привыкнув ко всему.
Постепенно их бдительность уснула, я добился того, чего хотел.
Сегодня никто не просматривал мою сумку, хоть она была и тяжелей, чем обычно. Помимо привычного набора вещей, в головной платок были аккуратно спрятаны золотые украшения, подаренные Саидом. Я взял те, что попроще. Почему? Все просто: во-первых, кто поспорит, что странный мальчик европейской внешности, пытающийся продать эксклюзивные восточные украшения сделанные под заказ, вызовет подозрения? Ну, и, во-вторых, по ним будет слишком просто отследить мое местоположение.
- Микаил, куда сегодня хочешь поехать? - спрашивает Икрам, открывая мне дверь в машину и помогая сесть.
Интересуется не просто так, он заранее узнает маршрут у меня, а после обговаривает его с водителем. Страхуется.
- Хочу заехать на рынок антиквариата, может, что понравится. А потом, наверное, заедем и возьмем на прокат лошадь. Надоели мне эти верблюды.
Управляющий кивнул и пошел к водителю, озвучивая мои пожелания. Может, нужно было придумать алиби получше? Но с другой стороны, с лошадьми в этой стране туго, у Саида их, кстати, нет, да и мало у кого они в наличии. Их можно взять на прокат лишь вечером, когда не так жарко и лишь в одной стоянке бедуинов далеко за городом.
Мой охранник сел за руль и повернул ключ зажигания, Икрам кивнул мне в знак прощания, а я мысленно улыбнулся и поблагодарил его за все. Наверное, он станет одним из немногих людей о ком я действительно буду скучать.
Примерно через полчаса пути мы заезжаем на местный рынок, находящийся в исторической части города. Тут можно найти все и на любой вкус. Мне нужно кое-что конкретное.
В огромном потоке народа легко потеряться, всюду слышны крики на арабском, иностранная речь, тут пыльно и душно, но я кожей ощущаю, что я под пристальным вниманием своего спутника. Я замечаю красивую палатку, вывеска гласит, что у них можно найти множество антикварных изделий. Посмотрим.
Стоило переступить порог лавки, как рядом со мной нарисовался пожилой араб.
- Подсказать? - спросил он по-английски.
- Ммм, нет, я просто пока смотрю, если что-то понадобится, я позову, - отвечаю я, но уже на арабском.
Продавец удивлен, да и я тоже. Я настолько привык к местному языку, что уже неосознано говорю на нем, хоть и с акцентом.
- Ого, редко встретишь иностранцев, знающих наш язык. Если решите что-нибудь купить, то только для вас я сделаю скидку в 5%.
Понеслась... Вообще, давно заметил, что арабы прирожденные торгаши. Они в любой мелочи пытаются найти способ привлечь клиента, какой-нибудь особой скидкой ну или чем-то подобным.
Я молча киваю и просматриваю ассортимент.
Мой взгляд падает на весьма изящную статуэтку, сделанную из какого-то сплава. Это всадник на колеснице, весьма тонкая работа, на металле вырезаны даже самые мелкие детали средневековой амуниции. Да, к тому же вся фигурка весьма увесистая. То что надо.
Расплачиваюсь кредиткой Саида, которая всегда с собой для всякого рода покупок. Мне сказали, что он сделал ее специально для меня, но при первой возможности я от нее избавлюсь.
На выходе меня ждет охранник и я сам протягиваю ему небольшой пакет. Это тоже одна из особых мер, придуманных Саидом. Мой сопровождающий всегда должен следить, чтобы я не купил никаких острых, колющих или режущих предметов, а также все из различной химии, включая лекарства. Как с суицидником, ей богу!
Побродив по рынку, я набрал себе всякого рода печенья, лаваш и еще воды. Охранник никак не прокомментировал мои капризы, ему, в общем-то, все равно, пока все в обозначенных господином рамках.
Садимся в машину и едем по трассе до следующего пункта развлекательной программы. Проехав около часа, про себя отсчитываю до пяти и выдыхаю. Пора.
- Извините, - обращаюсь я к водителю и тут же ловлю его взгляд в переднем зеркале. - Можем немного отъехать в сторону и притормозить на несколько минут? Я уже не могу терпеть.
Мужчина слегка хмурится, но кивает. А что? Он тоже человек. Съезжаем на обочину и по бездорожью едем еще минут пять. Все-таки это не Россия, так что тут если кто тебя и заметит справляющим нужду рядом с оживленной трассой, то штраф пришлют нехилый.
Открываю свою дверцу и выхожу, предварительно поставив пакет, в котором лежала статуэтка, как можно ближе к входу, чтобы бы долго не тянуться.
Справляю все свои дела, а ведь действительно приспичило, аккуратно подхожу к водителю.
- Там колесо немного спустило. Может, прокол, - говорю я, стараясь не фальшивить.
Дверь открывается и мужчина выходит:
- Какое именно?
- Заднее с левой стороны.
Мужчина кивает и идет осматривать якобы пробитое колесо, я же аккуратно иду за ним, приоткрываю свою дверь, выжидаю момент, а дальше все как в замедленной съемке. С внутренним криком отчаяния со всей силы бью этой статуэткой по затылку, мужчина охает и теряет равновесие, но все еще в сознании. Меня охватывает паника, я не могу потерять этот шанс и бью еще сильней, вкладывая в удар весь ужас, охвативший меня.
Второго удара хватает и мужчина теряет сознание. Из раны на голове течет кровь, я в ледяном ужасе прикасаюсь к его шее и выдыхаю. Живой. Пульс есть.
Затаскиваю тело охранника на заднее сиденье, хватаю свои вещи и напоследок откручиваю колпачки на задних колесах, закидываю в салон автомобиля кредитку Саида и перед уходом сверяюсь с навигатором, стоящем перед водителем с нашим местоположением. Тут же выдергиваю его и извлекаю батарею. Так труднее будет найти, где мы остановились, а значит, это даст фору. Обшариваю карманы араба и нахожу весьма приличную сумму наличных денег. Это на непредвиденные траты и на оплату аренды лошади. Знаете, за что я благодарен бедуинам? Что они не принимают кредитные карты.
Признаться изначально, я хотел оставить мужчину, а самому сесть за руль, отъехать как можно дальше и бросить машину. Но не смог. Не потому что сдрейфил, а банально из чувства сострадания. В конце концов этот араб ни в чем не виноват, он просто в ненужный момент оказался меж двух огней и только.
Бегу со всех ног в направлении трассы, ловлю первую попавшуюся машину, это небольшой грузовик, в котором перевозят что-то похожее на мебель. Детально не разглядывал, не до того.
- Простите, не могли бы вы меня довезти до ближайшего города? Я заплачу, - взволновано спрашиваю мужчину по-арабски, мысленно моля, чтобы он согласился.
- До Абу-Даби, что ли? - подозрительно спрашивает араб, оглядывая меня. - Отбился от группы туристов?
- Нет, я только оттуда. Люблю путешествовать автостопом. Не нравятся мне эти пыльные экскурсии в толпе народа.
- Деньги-то есть? - интересуется мужчина, в защитном жесте держась за карман.
Наверное, там либо газовый баллон, либо пистолет. И не мудрено, в дороге всякое бывает.
- Да, конечно, - протягиваю ему приличную сумму. Ее должно хватить.
- Забирайся, - сказал араб, взяв в руки деньги.
Я пристегнулся ремнем и облегченно вздохнул.
- Я еду в небольшой город, поедешь со мной, оттуда можешь и в столицу вернуться, если захочешь. Оттуда идет междугородний автобус.
- Хорошо, спасибо большое, но я хочу покататься по стране, посмотреть не только центральные города, но и небольшие. Мне нравится так путешествовать.
Я вытащил из рюкзака свою кипу книг по местным достопримечательностям и стал перебирать. Водитель, увидев это, усмехнулся и расслабился. Наверное, только теперь поверил, что я немного двинутый турист.
Через пару часов пути мы съехали с трассы Е-33 на Е-2, я тут же начал искать это пересечение. Кажется, недалеко находится небольшой городок. Причем забавно, на карте дорог обозначен, что есть, а названия города нет. Все не как у людей.
Но так, прикинув в голове, это место подходит почти идеально. До раскопок там рукой подать, ну, судя по карте, по крайней мере. Думаю, максимум день пути. Ну и учитывая близость к городу, местные жители точно должны быть в курсе. Ну или, может, водителя спросить? Была не была.
- Извините, вчера в гостинице говорили что-то об археологической экспедиции в этих местах, но я не особо понял, о чем речь.
- А, ты об этом. Да, как раз в том районе куда едем, а что? - мужчина глянул на меня краем глаза.
- Просто любопытно, что они там копают.
- Хочешь сходить? - араб усмехнулся. Кажется, он уловил ход моей мысли.
- Почему бы и нет, если пускают, - неоднозначно пожал я плечами.
- Нет, для посторонних вход закрыт. Да и смотреть там особо не на что. Толпа народа роет тонны песка в поисках всяких битых горшков. Если уж хочешь посмотреть, то сходи лучше в музей, а там делать нечего. Единственный плюс во всем этом - дополнительный заработок для рабочих.
- Но я думал, там вроде археологи из Британии, - недоуменно спросил я.
- Так-то да, но тяжелый труд ниже их достоинства. Они только руководят, да фильмы снимают, а всю черновую работу делают местные жители. Не за бесплатно, конечно.
Остаток дороги мы практически молчали, да и не было особой жажды общения.
По моим подсчетам нас должны хватиться ближе к вечеру, когда охранник не выйдет на связь.
Не думаю, что поиски автомобиля и водителя затянутся, в конечном итоге не с уровнем современной техники. Ну а если предположить, что уже нашли, то форы у меня будет не больше полутора-двух часов. Так что придется придумать, как затеряться в толпе, и, кажется, я знаю.
Уже смеркалось, когда мы, наконец, въехали в небольшую деревушку, вытянутую длинной лентой вдоль дороги. Домики были маленькими без особых изысков, где-то вдали виднелся промышленный сектор, видимо, там была задействована большая часть местных жителей. Ну, по крайней мере, мне показалось так.
Притормозив у небольшого мебельного магазина, я вылез из кабины, еще раз поблагодарил и спросил, где находится ближайший рынок. На пальцах мужчина объяснил, что добраться туда можно, если пройти пешком через два жилых квартала, а после свернуть налево и идти до самого конца улицы. Именно туда я сейчас и пойду, нужно наконец докупить все необходимое, а не таскаться с кипой журналов, пытаясь сопоставить одну с другой, чтобы представить примерный маршрут.
Я был слишком примечательным человеком здесь, на меня таращились все кому не лень. Видимо, не часто к ним заезжали иностранцы. Доходило вплоть до того, что в меня показывали пальцем некоторые дети. Это не смущало, а скорее раздражало, да и к тому же, такую «белую ворону» легко будет найти в небольшой деревушке. Так что я кое-что придумал, если получится, то будет неплохая маскировка. Для местных я, кстати, даже легенду себе придумал. Согласно ей я сын одного из Британских археологов. И все равно, что в моем английском произношении слышен акцент, вряд ли местные жители смогут отличить.
Рынок был небольшой и пыльный, лица торговцев были измучены, а товар не шел ни в какое сравнение с рынками Абу-Даби или Дубаи. Продавалось все, начиная от одежды, заканчивая ювелирными изделиями. Зайдя, кстати, в одну из таких лавок, ко мне тут же подлетел араб лет тридцати, предложивший оказать все различные услуги по подбору украшений для моей прекрасной дамы. Стоит ли говорить, как вытянулось его лицо, когда я объяснил ему, что хочу продать несколько украшений, а не приобрести. А уж какие были у него глаза, когда я достал несколько своих браслетов, которые были, как я думал, максимально простыми. Но стоя в небольшой ювелирной лавке, где-то на отшибе, я четко понимал, что все, даже самые дешевые украшения, подаренные Саидом, здесь были предметом невозможной роскоши.
Продавец, конечно же, отказался вот так сразу принять что-то подобное. И не мудрено. Поставьте себя хоть на секунду на его место. Какой-то молодой человек, европейской внешности, в запыленных с дороги шортах до колен, мокрой от пота синей футболке и с замученным видом пытается продать роскошные украшения, которых здесь отродясь не видели.
Битый час я препирался с мужчиной, что все в порядке и легально, сочиняя на ходу небылицы, что это украшения моей покойной матери, я бы их в жизни не тронул, если бы не острая необходимость в деньгах. Но все было без толку, пока наконец не появился хозяин магазина.
Пришлось согласиться на то, чтобы он пробил по базе, не числится ли эти браслеты в списке краденного. Когда он это сказал, я аж позеленел. Подобный запрос очень быстро приведет сюда. Саид не дурак, он явно догадается, что я припас с собой украшений, чтобы при первой возможности их перепродать за наличные. Если все так пойдет, то нужно будет сматываться отсюда, как можно быстрее. Сейчас уже темнело, так что придется идти в пустыню посреди ночи. Вопрос, только как мне ориентироваться, что делать, оставался открытым. Ведь здесь не работает ни одно из правил выживания, которое я проходил еще в школе. Тут нет привычных ориентиров. Да тут, вашу мать, вообще ничего нет! Это пустыня!
Я сидел в самом углу лавки, нетерпеливо барабаня по колену пальцами. Продавец стоял над душой, чтобы в случае чего я не смылся. Прошло почти пятнадцать минут, когда наконец вернулся продавец. Все хорошо. Украшения не краденные, а куплены законно в одном из лучших магазинов Абу-Даби господином Саидом Рахманом Магидом. Пришлось быстро наврать, что мой отец давно знаком с этим человеком, и поскольку сам не очень разбирался в украшениях, попросил старого друга о помощи.
Отмазка прошла, мне предложили определенную сумму, и я тут же согласился. Судя по лицам хозяина и продавца, я продавал что-то настолько безумно дорогое за сущие гроши. Но моя голова была забита другими мыслями.
Почти на ходу я купил небольшой навес, чтобы заночевать в пустыне, одеяло, компас, подробную карту дорог и местности, а также бутыль с водой и немного еды. Чтобы все это упаковать, потребовался еще и новый рюкзак походного типа. Должен признать, что все это влетело в копейку, и средств уже оставалось не много.
Я заглянул в один из магазинов, где продавалась женская одежда. Мне нужна была одна конкретная вещь - паранджа. Идеально спрячет меня целиком, оставляя на поверхности только ладони, ну и обувь, если первое можно спрятать в длинных рукавах, то с последним оставалось смириться и надеяться, что не особо буду заметен здесь поздней ночью, хотя женщина с походным баулом все равно будет выглядеть странно.
Мужчина без лишних разговоров принес мне ее необходимого размера, а я для красоты картины восхищался на английском, что вот моя девушка удивится, когда я ей это подарю. Конспиратор, блин.
Напоследок я зашел в небольшой ресторан и заказал еды. У меня была с собой, но все равно нужно было как следует подкрепиться, а то мало ли что, так что свою нужно приберечь.
Тем временем достаточно стемнело, а я, сидя за столиком в самом темном углу кафе, открыл наконец карту. Я быстро нашел, где нахожусь, и сразу же понял куда мне двигаться.
За городом есть линия электропередач, идущая строго на северо-запад, пока не выходит к дальнему поселению, находящемуся почти у моря. Мне нужно было двигаться строго в тени ЛЭП, пока не дойду до небольшой грунтовой дороги, соединяющую одну из основных трасс с местом раскопок. Судя по разметкам высот, как раз на том месте, где мне придется повернуть на северо-восток, начинается длинный спуск. Эта пустыня, на первый взгляд, - ровная долина, простирающаяся до горизонта и не имеющая ничего кроме песка. На самом деле она состоит не только из равнин, но также из нагорий с плавными перепадами высоты чуть ли не на километр. Судя по всему, раскопки проводились в одной из низин, и как раз грунтовая дорога, пересекая ЛЭП, стремительно спускается вниз. Что ж, тут есть плюсы, так я быстрее хотя бы зрительно найду свой пункт назначения.
Я доедал свое мясо с овощами, как услышал с улицы голос похожий на... Икрама? Я подскочил, как ошпаренный, взял свои вещи и кинулся в сторону женского туалета, заперся в кабинке и быстро напялил на себя свой маскарадный костюм.
Высунув нос из своей «раздевалки», я увидел управляющего, всего взмыленного, в сопровождении трех человек, стоящего рядом с моим столиком и быстро спрашивающего у официанта и хозяина о том, куда подевался клиент-европеец, который, по словам посетителей и персонала, только что сидел здесь.
Внутри все похолодело, сердце зашлось в сумасшедшей кадрили. Как же быстро они нашли меня! Миша, идиот, надо было не жевать садиться, а драпать сразу же! Соберись, тряпка!
Один из охранников перегородил центральный вход, другой пошел в сторону женского туалета. Мне оставалось только бежать через черный, если там еще никого нет. Как можно незаметнее, я пробираюсь к заветной двери, воспользовавшись всеобщим замешательством, и выбегаю через нее. На мое счастье, тут никого нет, и я быстрым шагом, закинув рюкзак на плечо, завернул за угол ближайшего дома.
Пробираясь по темным улочкам, я отошел на достаточно большое расстояние, а точнее до перекрестка, через который проходила та самая ЛЭП, соединяющая самые отдаленные деревни. В тени одного из немногочисленных деревьев я сел на корточки и залез в рюкзак в поисках компаса. Мне нужно знать направление пути, а не барахтаться тут, как слепому котенку.
Держась подальше от любых источников освещения, будь то фонари, машины, дома, я сумел выбраться из города. Отойдя метров пятьсот по песку, вдоль гудящих проводов, свисающих надо мной. Наконец, смог снять этот странный костюм и зарыть его в небольшой бархан. Все-таки, несмотря на всю свободу покроя, быстро передвигаться в нем просто невозможно. Но с другой стороны, свою функцию он выполнил и позволил мне сбежать, прячась в ночи за счет темного покроя ткани и скрывая от посторонних глаз мое лицо и фигуру. Хотя, должен признать, я был близок к провалу.
Теперь моя дорога идет четко прямо.
Через час поднялся сильный ветер, поднимающий незамысловатыми воронками песок прямо в глаза, вынуждая меня периодически останавливаться и нещадно тереть глаза. А ведь впереди у меня почти вся ночь пути.
@темы: Горький привкус Арабики, Ориджинел
Автор: Мирабель
Бета: Се Верный
Фэндом: Оридж
Персонажи: М+М
Рейтинг: NC-17
Жанры: слэш, романтика, ангст, POV
Предупреждения: изнасилование
Размер: Макси
читать дальше
***
Весь вечер вокруг меня ворковали Икрам и Латиф. Азамат почему-то так и не появился. Почти все ранки на спине были тщательно вымыты, смазаны заживляющей мазью, которую, как сказал Икрам, он сделал собственноручно. Все эти игры в добрых докторов и умирающего пациента закончились влажным компрессом на многострадальной спине и уколом обезболивающего. После которого я почти мгновенно уснул.
Утро было не самым приятным. Еще во сне я мучился от того, что ближе к рассвету действие лекарств закончилось, и каждый мимолетный вздох отдавался резкой болью, которая, несмотря на остроту, так и не могла меня вырвать из сна.
В итоге, когда я открыл глаза, голова болела жутко, да и чувствовал я себя совершенно выжатым, словно и не спал.
Забывшись, я попытался встать, но тут же громко вскрикнув, упал обратно лицом на подушку. Такое ощущение, что вся моя спина в совокупности с анальным отверстием была пронизана сотней иголок, которые при каждом движении впивались в чувствительные нервные окончания.
Но больше всего пугала пустота где-то в груди. Мне было параллельно на все. Злился ли я на Саида? Я даже не знаю. Мне плевать настолько, что даже злобы нет, лишь сухое холодное равнодушие. Разве он когда-то говорил мне, что я значу больше, чем простая кукла в его персональной витрине? Нет. Я лишь повелся на те несколько слов, услышанных сквозь сон. И были ли они? Или, может, это тоже плод моего воображения, потому что мне так захотелось? У меня не было ответов на все эти вопросы. В груди было одно чувство, точнее два. Первое - решимость убежать отсюда, а второе - сожаление, что не сделал это, когда представился тот крохотный шанс.
- Микаил, ты проснулся. Как себя чувствуешь? - взволнованно поинтересовался Икрам, вошедший с подносом ко мне в комнату, рядом суетился Латиф с кипой бинтов, мазей и прочей медицинской гадости.
- Действительно! Как я себя чувствую? - ехидно поинтересовался я и тут же добавил: - Хреново. А что у тебя за варево там? На кофе не похоже.
Я попытался сменить тему, и управляющий это понял, но спорить не стал, лишь тихо вздохнул и поставил поднос рядом с кроватью.
- Латиф, можешь идти, дальше я сам, - мужчина многозначительно посмотрел на слугу.
- Но... Господина нужно перевязать... и я...
- Иди. Я сам.
- Слушаюсь, - ответил юноша, поклонился и тут же скрылся за дверями. Намек, видимо, он таки-понял.
- И что же ты хотел сказать такого важного, что выпроводил его?
- Микаил. Я хотел бы поговорить о вчерашнем, - сказал управляющий, снимая с моей спины уже высохший компресс.
Я хотел бы что-то сказать, но раны тут же отреагировали на свежий воздух новой порцией острой боли. Мужчина начал их смазывать какой-то мазью, которая воняла ужасно. Даже наша родная мазь Вишневского нервно курит в сторонке по сравнению с этим ароматом.
- Понимаешь, господин должен был наказать, чтобы сохранить свое достоинство и честь своей жены.
- Брось этот пафос! Черт, - вскрикнул я, когда управляющий прикоснулся к самому воспаленному месту у правой лопатки. - Честь. Достоинство! Это всего лишь оправдание! Его взбесило, что в своем домашнем животном он увидел человека. Блин, Икрам, можно полегче! Больно же!
- Прости, просто я хотел заглушить твой праведный гнев, чтобы ты выслушал меня. Послушай, а дальше сам решай, что думать.
- Выкладывай, - на выдохе сказал я, когда управляющий наконец накрыл мою спину влажной марлей.
- Микаил, в нашей стране любые касания к чужой жене запрещены и караются. У нас даже женщине нельзя пустить в дом родственников мужа, если его нет дома.
- Всех, что ли? - удивленно спросил я.
- Нет, только посторонних мужчин.
- И к чему ты клонишь? Я не улавливаю.
- Ты публично прикоснулся к супруге господина Саида, да еще и при четырех свидетелях.
- Чего?
- Микаил, ты уже забыл наши уроки, - обреченно вздохнул мужчина. - Помнишь, я рассказывал тебе, что если человека уличают в непотребном поведении, то нужно предоставить четырех свидетелей. Этого достаточно, чтобы признать человека виновным. Так вот. В тот раз вас увидели: я, Азамат, сестра нашего господина и Латиф. Если бы Господин Саид не наказал вас, то честь его жены и его была бы опозорена.
- Бред! Неужели вы бы стали судачить на каждом углу об этом? - озадаченно спросил я.
- Нет, конечно, но достаточно было бы знать, что мы в курсе, что ваше непотребное поведение осталось без внимания. Это вопрос чести, а не общественного мнения. И кстати, госпожа Вафия могла полноправно обратиться и потребовать публичного наказания для вас и для жены господина. Если бы нас спросили, мы вынуждены были бы подтвердить.
- Страна Павликов Морозовых какая-то, - озадаченно протянул я.
- Кого? Мне это имя ни о чем не говорит.
- Забей, - махнул я. - Хочешь сказать, что эта женщина, которая так боится, что от нее из-за Саида откажется муж, спокойно пойдет и заявит, что наложник родного брата посмел оскорбить его супругу? Бред! Да и к тому же, почему требовать наказания для Фируз, вроде так ее зовут. Она то что сделала?
- У нас принято считать, что в грехе замешаны оба, поэтому и наказание заслуживают вместе. А насчет слов про наложника. Нет, конечно, это не стало бы раскрываться. Да и никто не стал бы вдаваться в детали. Достаточно было сказать, что вас видели, и предоставить четверых свидетелей и все.
- Да это сумасшедший дом какой-то!
Вот не понимаю я этот восток! То же мне, Саид, великий заступник поруганной чести супруги! Я не верю этому ни на йоту! Он просто взбеленился, что какой-то раб посмел дотронуться до его супруги и все! Он съехал с катушек, и ни один довод разума не действует. Если Икрам думал, что этим сможет изменить мое мнение, то зря старался, я лишь больше убедился, что пора бежать отсюда, но все-таки задам один вопрос, который заинтересовал.
- Послушай, Икрам, - начал я, отвлекая управляющего от чайничка с каким-то травяным отваром, который он наливал в небольшую чашку. - Если все, как ты говоришь, то почему Саид не боялся, что люди узнают о его гареме? Четыре свидетеля, говоришь? Да тут полный дом слуг и других наложников. Не вяжется картинка, Икрам. Так что не пытайся выгородить своего хозяина, я уже сделал выводы для себя.
- Не знаю, что ты там решил, но это меня и напрягает. Не делай глупостей, Микаил! Итак хватит с тебя проблем. А по поводу вопроса... Все очень просто. Гарем в нашем понимании - это святое место для мужчины, куда посторонним доступ закрыт. Раньше в слугах были евнухи, сейчас это не принято. Для всех мы лишь прислуга в доме господина, и если мы вдруг заявим, что господин содержит мужчин у себя в гареме, да еще и свидетелей предоставим, то и сами попадем под наказание в восемьдесят ударов, так как будучи здоровыми полноценными мужчинами, перешагнули порог сокровенного в доме хозяина.
- Доносчику первый кнут, да? - саркастично сказал я по-русски.
- Что, прости?
- Нет, ничего... Икрам, я хочу побыть один, мне надо все обдумать.
Управляющий долго посмотрел на меня, вздохнул и направился к выходу.
- Микаил, выпей чай, он ускорит заживление ран и снимет боль. Вечером я загляну к тебе с Латифом, чтобы перевязать еще раз. И, - он встал у двери и посмотрел на меня слегка затравленным взглядом, - прошу тебя, не делай больше глупостей. Ты уже стал частью нашего мира, прими его законы и живи по ним. Не навлекай еще больше бед на свою голову. Очень прошу, Микаил.
- Я подумаю. Иди. - отчеканил я почти в подушку, но мужчина, видимо, услышал и покинул мою комнату.
Я уже все решил для себя. Осталось лишь продумать план, а не делать все впопыхах. Я уже попытался стать частью этого мира, и чем все обернулось? Хватит.
***
Полгода. Да, ровно столько потребовалось мне, чтобы все приготовить. Резонный вопрос: почему так долго? Ответ на который до безобразия прост, но обо всем по порядку.
После всего случившегося, я, как и ожидалось, был взят под домашний арест, который, кстати, не ограничился простым закрыванием дверей. Под моим порогом и балконом все время куковали охранники. Будто я с порванной задницей и располосованной спиной, играючи, смогу с него спустится.
Спустя две недели пребывания в таком заточении, мне разрешено было покидать свою комнату, и я отчасти был даже рад этому. Мне нужен был воздух, я задыхался в четырех стенах, слоняясь в своей клетке, изучая каждый миллиметр помещения. Морально я готов был рвать когти хоть сейчас, но нужно было время.
Очутившись во дворе, первым делом пошел к той беседке, где встретил Саида, и все бы ничего, если не считать «почетного караула» из двух охранников и слуги, которые прямо-таки и стояли над душой, имея прямой приказ хозяина не спускать с меня глаз, чтобы я не выкинул чего-нибудь эдакого. Стоит ли говорить о том, насколько это бесило?
Но я вел себя практически идеально, не говорил, что раскаиваюсь, но и не показывал излишне импульсивного поведения, так что еще через месяц от меня отозвали охрану. И кстати, в тот день, когда меня осчастливили, что я могу передвигаться по территории гарема в одиночестве, я узнал случайно из разговора слуг, что теперь Рубиано новый фаворит, который ублажает господина. Какие чувства я испытывал? Словно кто-то в очередной раз оставил большой и грязный отпечаток на моей душе. Гадко и мерзко все это. Любовь? Ха! Причем два раза.
Вернувшись вечером в комнату, я решил, что пора уже начинать приготовления аккуратно и постепенно.
- Икрам, слушай, принеси мне подробную карту Эмиратов, - попросил я на следующее утро за чашкой кофе и очередной книжкой по изучению арабского.
- Микаил, позволь поинтересоваться, зачем? - недоверчиво спросил управляющий. Кажется, думает, что я что-то затеял. Правильно думает, но постараюсь увести полет его мысли в другое русло.
- Просто любопытно. Я здесь столько живу, а я даже не в курсе, что и где находится, - попытался оправдаться, но вышло немного фальшиво.
- Какую глупость ты опять затеял, - глаза мужчины сверкнули, кажется, еще секунда - и я снова вернусь к своему заключению. Так не пойдет.
- Не будь параноиком. Я не буду тут сидеть вечно, когда-нибудь Саид позволит мне выходить. И раз уж я застрял в эмиратах надолго, то хоть достопримечательности посмотрю. Да и не странно ли жить в стране, не зная, где тут ближайший магазин?
- Если что-то необходимо, то есть слуги.
- Я утрирую. Но суть ты понял.
Повисла пауза, Икрам почти минуту изучающе смотрел на меня, пытаясь понять вру я или нет, но все же согласился:
- Хорошо, Микаил, завтра утром я принесу карту, но туристическую!
Перестраховывается. А я бодро отвечаю, снижая градус сомнения:
- В самый раз!
Через пару дней на моем столе красовалась стопка журналов о красотах эмиратов, на каждый из которых приходилось по отдельной книжке, а то и все две. Я не был удивлен, когда, открыв, увидел только фотографии, подробное описание каждой мечети, площади, рынка, с пометками как добраться, но только в рамках самого города. Икрам боится, явно его насторожило мое поведение, но мне и это сойдет.
- Спасибо, как раз то, что нужно, - искренне улыбнулся я и взялся увлеченно читать что, где и как.
Управляющий был в недоумении, кажется, он ожидал другого. Но мне на самом деле интересно, я в свое время увлекался туризмом, но и это увлечение ушло в долгий ящик вследствие ряда причин.
Радость не была фальшивой еще хотя бы потому, что кое-что действительно необходимое мне всегда присутствует в подобных журналах для туристов. Например, адреса посольств. Мне нужно найти ближайшие и продумать маршрут.
К сожалению, обнаружилось лишь одно русское посольство - в Дубаи. Так что придется искать окольные дороги, чтобы избежать «церберов», которых спустит Саид на мои поиски. Почему я так самонадеян, что меня будут искать? Ответ опять-таки банален и прост. Я опасен для араба. Я ходячее доказательство его связи с работорговцами, конечно, может, мало кто и поверит, но в России есть Лена. И она сможет подтвердить, что ей подсунули фальшивого покойника, загримированного под меня, чтобы она поставила свою подпись и вернулась домой с бумагой констатирующей мою смерть. Как там говорил Саид в одной из первых игр в шахматы? Белый ферзь опасен для короля. Вот и тут, стоит мне занять нужную позицию, и уже тогда я смогу объявить мужчине «Шах и мат».
- И чего это ты тут так довольно ухмыляешься? - насмешливый голос, подобный раскату грома или удара хлыста. Давно он не казал сюда носа.
- Я тоже рад тебя видеть, Азамат. Каким ветром тебя сюда занесло? - спросил я, повернув голову в сторону входа и созерцая управляющего гарема с ворохом ярких тряпок в руках. Это слишком знакомо! Неужели?
- О, я вижу ты признал. Да, Микаил, позволь тебя поздравить! Завтра в два часа тебя ждет не дождется Мунир. А то залежался совсем, скоро корни тут пустишь, - ответил мужчина, занося весь этот срам в гардеробную.
- Какого хрена? Я думал меня уже «списали» за непригодность? - саркастично поинтересовался я.
- С чего такие выводы? - послышался сначала приглушенный голос из соседней комнаты, а через минуту Азамат сам вышел ко мне. - Ты просто не занимался в связи... с недомоганием.
- Полтора месяца-то?
- Если шибко надо, могу тебе и справку оформить, покажешь Муниру, что ты не прогуливал, а просто временно пребывал в статусе инвалида.
- Азамат, - прошипел я сквозь зубы, - А не пошел бы ты в жопу!
- Соскучился по ощущениям? Это не ко мне, но я, если что, могу намекнуть кому нужно, вдруг тебе что и перепадет с барского плеча, - негр забавлялся, а я уже просто кипел.
- Вали отсюда! - крикнул я, запуская в него книжкой, но этот гад увернулся, подобрал ее с пола и нахмурился.
- Что это тебя на культуру потянуло? - подозрительно спросил негр, сузив глаза.
- Тут все что ли страдают паранойей? Просто ищу, куда выбраться, если представится возможность.
- Паранойей, говоришь? Действительно, с чего бы! Ты ведь просто спец по прилежному поведению и дисциплине.
Я лишь вздохнул и закатил глаза, спорить что с ним, что с Саидом - гиблое и бесперспективное занятие.
Негр сверлил меня изучающим взглядом, после чего резко подошел, задрал мой подбородок, пристально посмотрел на меня и тихо сквозь зубы добавил:
- Попробуешь выкинуть еще раз что-то подобное, лично предложу перепродать. Надоели твои выходки, которые портят имидж господина.
Вот он главный цербер этой обители! Мне иногда даже кажется, что он спит у Саида под порогом, готовый, случилось что, к труду и обороне.
- Не выйдет, Азамат, - усмехнувшись, впился я в него взглядом почти звериным, так что даже управляющий отшатнулся. Таким он меня не видел. - Не испугаешь. Будь твоя воля, давно бы предложил, но ты терпишь, потому что знаешь свое место. Если Саид и захочет избавиться, то скорей пристрелит как бешеную псину, так хлопот гораздо меньше. Не так ли?
- Идиот, - буркнул под нос управляющий и пулей вылетел из комнаты.
Да, я его напугал. Он никогда не видел зверя во мне, он привык считать меня мальчишкой, избалованного царскими условиями. Но это не так, клетка обжигала своими прутьями, оставляя след, подобно клейму, а на месте образовавшихся ран стекали черные густые реки злобы, желчи и сарказма. Убийственный коктейль, если придет в движение.
Где-то через месяц после всего, меня снова повели на ночь к Саиду. Мне было плевать. Я не юный девственник, который настолько пуглив. Я вытерплю хоть и фирменные сеансы секса с хозяином этого дома, все ради заветной мечты. В конце концов, никто не должен ничего заподозрить.
Но, стоя перед дверью, моя непоколебимость куда-то ушла. Тело слегка трясло от воспоминаний прошлых ощущений, в душе забурлила злоба, обида и даже ревность. Неужели Рубиано надоел?
- Проходи, - равнодушный голос араба бил по мне, как хлыст, а я, сжав всю волю в кулак, вошел в спальню и остановился перед арабом, сидящем на подушках и курящим кальян. Из одежды на нем лишь белые штаны. - Раздевайся и на кровать.
Покорно выполняю приказ, скидывая одежду и вытягиваясь на кремовых шелковых простынях, мужчина нависает сверху.
- Такой покорный. И даже ни слова протеста. Ты не похож на себя, - протянул араб, наклоняясь к моей шее и глубоко вдыхая мой аромат.
- Не похож? Да действительно, с чего бы! - обиженно буркнул я и отвернулся.
Идиот! Нет бы промолчать! Миша, прикуси язык, пока ничего не испортил!
- Дуешься? - удивленно посмотрел мужчина, после чего усмехнулся и начал покрывать поцелуями ключицу, а я старался изображать покорность и равнодушие, но тело тут же отозвалось на касания Саида. - Раз так, то, значит, ты все еще мой.
Почти шепотом у моих губ сказал он, а я от удивления открыл рот. Он вообще о чем? Мне хотелось возмутиться, но вместо праведного гнева сорвался лишь полный желания стон, когда одна рука араба коснулась моего члена, который уже начал вставать, и, слегка дразня, вздрагивал. Иногда мужской организм бывает истинным предателем...
@темы: Горький привкус Арабики, Ориджинел
Автор: Мирабель
Бета: Се Верный
Фэндом: Оридж
Персонажи: М+М
Рейтинг: NC-17
Жанры: слэш, романтика, ангст, POV
Предупреждения: изнасилование
Размер: Макси
читать дальше
Я проснулся относительно рано. Солнце уже взошло, но жара еще не успела разойтись по полной. Мужчина рядом все еще спал на спине, левой рукой обнимая меня. Его черные волосы были взъерошены и взлохмачены, грудь мерно вздымалась.
Аккуратно, стараясь не разбудить, я поднялся с ложа и про себя чертыхнулся - задница ныла отменно. Гневно посмотрел на араба, и тут в голове мелькнула совершенно шальная мысль.
Это мой шанс. Один из миллиона. Пускай он глупый, даже невозможный. Я все это понимал, но даже если девяносто девять и хрен знает сколько сотых предвещали провал, то все равно оставалась одна тысячная доля процента на свободу. А это уже не ноль. У меня не было раньше и такого шанса!
Стараясь не шуметь, я надел на себя свою одежду. Совершенно случайно мой взгляд остановился на перстне. Подарок.
«Снять или оставить? Думаю, оставить, если что, деньги мне пригодятся» - подумал я.
Почти на носках пробрался к выходу, приоткрыл занавеску шатра и замер. Ноги словно вросли в землю.
«Миша, беги отсюда, пока можешь!» - кричал мой внутренний голос. Но я не мог сделать и шагу. Всего лишь порог - та тонкая грань, которая, возможно, разорвет что-то шаткое в моей душе, то жгучее чувство в моей груди, которое страшит меня хуже любого наказания. Я стоял рядом с человеком, который купил меня, сделал рабом, поимел в конце концов, про унижения я вообще молчу. Все это понимал разум, но... в моей душе все кричало, чтобы я не смел убегать. Почему? Что со мной? Я не понимал до конца. Точнее не так. Я догадывался, но вот признаться, что меня, гордого и свободолюбивого человека, сломили, сделав послушной диванной собачкой, было выше моих сил!
- Далеко собрался? - сонный, слегка хриплый голос за моей спиной для меня как гром среди ясного неба. Если и был шанс, то я своим самобичеванием его упустил. Идиот!
- Я в туалет хочу, - наспех соврал я, но мужчина лишь усмехнулся.
- Это с таким-то лицом? Я бы поверил, скажи ты, что хочешь бежать или что-то в этом роде... Ты не умеешь врать, Микаил, - сказал араб, приподнявшись на локтях и наблюдая за мной. Весело ему, наверное.
- Думай, как хочешь, но я хочу в туалет, - пробубнил я.
Так правильнее, лучше не спорить.
- Выйдешь на улицу и справишь нужду прямо так? - вот теперь он уже издевался. Козел.
- А ты хочешь, чтобы я нагадил тебе в угол, как маленький котенок? - прорычал я.
- Ну, - в глазах его мелькнули огоньки раздражения. Кажется, он злится. - Тогда я накажу тебя, как следует.
И чего это он бесится? Ах да, собственность начала вести себя по-хамски, перешагивая рамки заданной игры? Тогда нет, я тебя добью!
- После твоих слов мне действительно захотелось нагадить, но только тебе в ботинки... или в постель.
Его глаза стали похожи на две громовые тучи. Оказывается, мы умеем и так. Но я не был идиотом и решил быстро ретироваться из шатра, тем более действительно хотелось в туалет.
Сделав все свои дела, я вернулся в шатер. На улице уже было градусов тридцать, солнце опаляло кожу. Кое-где ее уже начинало щипать, и это спустя минут десять.
Мужчина был раздражен и уже одет, он злобно посмотрел на меня, а ведь у нас еще впереди целый день. На лице араба промелькнула тень удивления, а после он устало вздохнул:
- У тебя лицо уже слегка обгорело.
Я потрогал кожу, слегка тянуло, но не больше.
- Мы сейчас поедем обратно в Дубаи, вот, - мужчина протянул мне платок и длинную тунику. - Надень, так хоть не обгоришь.
- Зато с жары спарюсь, - сказал я, надевая этот балахон на себя, но, взяв в руки арафатку, замялся. Я понятия не имею, как это надевать на голову.
Увидев мою растерянность, Саид аккуратно забрал и намотал на моей голове тюрбан, оставив прорезь лишь для глаз. Словно я женщина.
- Тебе не кажется, что ты перебарщиваешь? - поинтересовался я, а араб рукой приподнял мой подбородок и тихо ответил:
- Я не спрашивал твоего мнения, - сказал, как отрезал. Сволочь.
Мы вышли на улицу, где стояли вчерашние два верблюда. Вечером я не заметил, что, когда Саид ехал, второй был привязан к первому, так что теперь хоть сам поеду, а не поддерживаемый мужиком, как красна девица.
С третьей попытки я все-таки сел. Араб ничего не говорил. Не смеялся, не комментировал, но также он не спешил мне помочь. Со стороны, наверное, забавно смотреть так на человека?
Мы ехали почти час, за это время я проклял все на свете, начиная с дикой жары, заканчивая противным животным, ехать на котором было жутко неудобно. В добавок ко всему я жутко хотел есть, о чем настойчиво сообщал мой желудок. Со вчерашнего обеда еды он не видел.
Добравшись до стоянки бедуинов, где Саид, видимо, и брал животных, мы оставили верблюдов. Я был несказанно рад, у меня все болело, особенно задница. Так что, слегка прихрамывая, мы вышли к знакомому внедорожнику, где нас ждал почему-то взволнованный Икрам.
- Мой господин! Наконец-то! - начал говорить управляющий, но, завидев меня, на секунду замялся. - Нам нужно поговорить.
Тонкий намек, что не моих ушей дело. Я пожал плечами, мол больно надо и сел в машину. Хотя, сказать по правде, любопытство так и распирало.
Я не слышал ничего, но видел, как помрачнело лицо Саида. Что-то его взволновало не на шутку. Закончив разговоры, араб сел рядом со мной.
- Я еду по срочным делам, остаток дня с тобой проведет Икрам и покажет достопримечательности Дубай.
- Но... - попытался я выяснить что случилось, но резко осекся, увидев взгляд Саида. Хозяин. А с ним не спорят. Обидно.
Мы весь день гуляли с управляющим, он рассказывал мне о старых площадях, мечетях, истории, но мне было все равно по большей части. Так что ближе к вечеру мы поехали домой, где я, поужинав, сразу завалился спать. Лишь под утро я почувствовал, как кровать прогнулась под весом чьего-то тела, и спустя мгновение я ощутил легкое горячее дыхание на моем затылке, сильные руки обняли меня покрепче, не давая обернутся. А мне и не надо. Я и так знал кто это.
- Ты меня задушишь, - сонно пробурчал я. А в ответ был лишь тихий смешок. Так мы и заснули.
***
Теперь Саид весь в делах и заботах. Он дома набегами, появляясь только поздно вечером, а то и ночью. Естественно, о сексе речи не идет, но каждый день его заканчивается у меня в постели. Приходит и падает спать, вот так просто и не затейливо.
Мне разрешены теперь кое-какие привилегии. Я теперь не на домашнем аресте, а спокойно могу выезжать в город, правда, в сопровождении Азамата или Икрама и еще пары охранников, но так лучше, чем сидеть в четырех стенах.
Сегодня я решил прокатится на верблюдах. У Саида было несколько своих. Сначала было непривычно и немного мышцы болели, но постепенно я освоился, как с теми же танцами когда-то.
В моей поездке меня сопровождал Икрам. Вообще, это должен был делать Азамат, но не хотелось развлечение превращать в каторгу, которая вполне могла закончиться летальным исходом одного из нас.
Около дома стояла незнакомая машина. Это точно не один из автомобилей Саида. Я их все знаю. Видимо, у нас гости. В дверях к нам подлетел управляющий гаремом и увел Икрама в комнату для гостей. Я лишь пожал плечами, мне как бы все равно, так что со всей наглостью я плюхнулся на один из диванов в холле. Мышцы немного устали, да и жара доканывала, так что поваляться не казалось плохой идеей.
- Что это за мальчишка?! - недовольно спросила по-арабски какая-то женщина, а я удивлено посмотрел на нее. Представительниц слабого пола я видел тут только на кухне или среди тех, кто периодически делает мне маникюр. Но ни одна из них не позволяла себе так по-хозяйски обращаться ко мне.
- Госпожа, это... - попытался сказать что-то Икрам.
- Я итак знаю, - устало ответила женщина, а я приподнялся на локтях и уставился на нее во все глаза.
Он сказал «госпожа»?!
Передо мной стояла арабка в длинной бордовой одежде, в руках у нее красовался аналогичного цвета платок. Она кто-то из родственников, раз позволяет себе тут снимать с себя хиджаб. Во взгляде читалось нескрываемое презрение и даже некая толика ненависти. На вид ей было около тридцати восьми-сорока лет. Это что, жена Саида? Насколько же она его старше?
Икрам стоял за ней и немного ерничал, жестом намекнул, что я должен встать. Неохотно, но придется делать.
- Ты не сказала, что сегодня приедешь, - голос Саида неожиданно раздался из входной двери.
Мужчина стоял в деловом костюме и раздраженно смотрел на женщину перед собой. Завидев его, Икрам почему-то поспешно удалился из помещения.
- Саид, скажи на милость, что ты творишь? - в голосе женщины читался укор. Как-то странно, что она так разговаривает с мужчиной.
- Я должен перед тобой отчитываться? - недовольство Саида не знало границ. - Ты не принадлежишь моей семье. Ты часть семьи твоего мужа.
В голосе Саида был лед, тот самый, который я не мог выносить, даже если он говорил не со мной. Я от неожиданности съежился, а арабке хоть бы что. Вот стальные нервы!
- Именно, но своими действиями ты добьешься, что тебя проклянут. А кому нужна жена из опозоренной семьи? Он разведется со мной! - женщина не кричала, но голос бил хлыстом, как голос Саида.
- Ты жена шейха, Вафия.
- Поэтому ты должен думать, что делаешь! - женщина сжала в руках платок со всей силы, Саид сел на кушетку, где только что лежал я.
Я попытался ретироваться и незаметно уйти, но араб пригвоздил меня к месту своим голосом.
- Микаил, я разрешал тебе уйти? - голос бьет как хлыст, рассекая мою душу. - Сядь, - роняет араб, указывая мне на пуф перед собой.
- Саид, ты что собираешься решать семейные вопросы при... - арабка смотрит на меня, чуть не кипя от гнева, но пытается подобрать слово, - при постороннем?!
- Ты что, будешь указывать мне в моем доме?
Вопрос мужчины заставил Вафию лишь поджать губы. Ответить-то ей нечего.
- Дядя Джабаль в ярости, - она тяжело вздохнула и добавила: - Брат, прошу тебя, подумай, что ты делаешь. Ты сейчас должен быть не здесь. Твои поступки порождают пересуды, имя нашей семьи могут втоптать в грязь. Если тебе плевать на всех, подумай хотя бы о детях Заида и Мактума, они наши братья! Или подумай о своей младшей сестре, о Сании. Ей еще выходить замуж! Кто возьмет ее, если род будет опозорен?
- Это касается меня. Я решу все проблемы. Не желаю слушать твои проповеди. Я не наследник рода. Передо мной еще два старших брата. А что делать у себя дома, я решу сам и без вас. Ты закончила?
- Саид... ты же знаешь, что я люблю тебя, брат.
Но араб ничего не ответил, лишь промолчал. Видно, обиделся. Вафия надела на голову платок и ушла. Как только закрылась дверь, повисло неловкое молчание.
- Я... могу идти к себе? - поинтересовался я. Ситуация, мягко говоря, нервировала.
- Нет.
Вот и что я должен делать? Это приказ, как к вещи. Я не выношу этого! Начинаю злиться, но изо всех сил стараюсь молчать. Араб сейчас в бешенстве, а в этом состоянии он способен на многое.
- Я не знал, что у тебя есть сестра. Я сначала подумал, что это жена, - начал я, пытаясь прервать воцарившееся молчание, но лишь все испортил. Мужчина резко встал и со всего маха отвесил мне нехилую оплеуху. В голове зазвенело, а щека вспыхнула тысячей иголок.
- Какого черта?! - взъерепенился я, а в ответ араб лишь вжал меня в пуф и отвесил еще одну пощечину.
- Замолчи. Тебе никто права не давал открывать свой рот. Ты будешь говорить, когда я этого пожелаю, - почти шипит Саид и тут же отвешивает третью оплеуху. Я хочу вывернуться и дать в рожу ему, но он лишь скручивает меня сильнее. - Не забывайся. Кто ты и что ты.
Мужчина резко отринул от меня и ушел, а я лишь сжался в комок, потирая ушибленную щеку.
- Микаил, нужно приложить лед, - послышался голос Икрама, видимо, он вошел в комнату, завидев вылетевшего отсюда Саида.
- Да катитесь вы со своей мнимой заботой куда подальше! Задолбали! - сорвался я на управляющего и, подскочив, ринулся в свою комнату.
***
На лице красовались синяки. Его Высочество явно постарался! Почти каждый день я мотался то в город, то еще куда. Лишь бы не сидеть тут. Было тошно и противно. Говорил о любви? Чушь! Я явно не первый наложник и не единственный, кто слышал подобные слова от Саида.
Сегодня я обшастал почти все магазины в поисках обуви. Да, мне могли принести - только попроси. Но вот именно этого я и не хотел делать.
Вернувшись домой с кипой вещей, меня ждал неприятный сюрприз в виде Джимма, который о чем-то плакался сидящим в гостиной Фазилю и Рубиано. Завидев меня, мальчик как с цепи сорвался и с остервенением кинулся на меня, врезав кулаком в челюсть. Не сильно, скорее неожиданно. Придя в себя, я залепил пацану такую затрещину, что тот откатился. Мальчик не плакал, все-таки мужское в нем что-то еще есть. Он лишь встал и снова бросился на меня с кулаками. Слуги и оба наложника пытались нас разнять, через пару минут это даже удалось. Латиф и Фазиль еле удерживали Джимма, который вырывался и истошно орал:
- Да будь ты проклят! Это ты во всем виноват! Это из-за тебя! Я был всегда первым и единственным, а тут появился ты, и все носятся с тобой, как с писанной торбой! Да кто ты вообще такой!
- Все, Джим, хватит, ты только сделаешь хуже, - египтянин пытался его успокоить, но это было бесполезно. - Успокойся же ты! - крикнул Фазиль, когда Джимми начал от него отбиваться.
- Что тут происходит?! - взревел, как сирена, влетевший в комнату Азамат. А я впервые в жизни был рад этому чудищу.
- Азамат, - парень вырвался и кинулся к управляющему. - Ну почему?! Почему господин отказался продлевать контракт?
Я застыл. О чем это он? Вообще не понимаю! Избалованный ребенок! Ему там Саид что-то подписать отказался, а я виноват?!
- Успокойся и веди себя достойно, - негр жестко ответил, отталкивая парнишку от себя. Видимо, не я один, к кому он питает такую «любовь». - Это желание господина. Закон для всех в этом доме.
Парень совсем сник, но мне его не было жаль.
Слуги помогли подняться ему и проводили в свою комнату. Азамат ушел, бурча что-то себе под нос и буравя меня недовольным взглядом. А меня съедало любопытство. Надо спросить у Фазиля.
- Слушай, а о каком контракте шла речь? - поинтересовался я, а египтянин уставился на меня, как на идиота.
- О контракте, по которому он живет тут семь лет. Он тебя что, так сильно пришиб... - парень осекся, увидев, как вытянулось мое лицо. Я был в шоке! - Постой, у тебя что, нет контракта с господином Саидом?
Фазиль, видимо, сам не мог в это поверить и аж присел от удивления, потирая переносицу.
- Меня похитили и продали на рынке! Я думал все здесь такие же! - взревел я, не понимая, что творится.
- Что?! Тебя купили на черном рынке?!
- Черном или белом, откуда я знаю!
- Нас не крали, мы сами решили пойти на это и через посредников были проданы господину, который с каждым из нас заключил официальный договор. И продлевал его каждый год. У нас даже пособие назначено, мы его получаем ежемесячно на карточку.
Мои глаза стали походить на огромные блюдца. То есть все здесь по сути свободные люди! Они могут уйти, если того пожелают они или хозяин, и только я тут, как табурет или тумбочка?!
Я начал нервно хихикать и сползать на пол, обхватив руками свои колени. Сказать, что я был шокирован, значит ничего не сказать!
- Не могу поверить... Саид связался с контрабандистами, - причитал Фазиль, а мне его хотелось придушить, лишь бы заткнулся.
- Чем тебя это так удивляет?
- Он никогда не марался в этом. Один раз свяжешься и больше уже не отмоешься.
Поменялось ли мое положение, когда я узнал правду? Нет. Ни капельки. Но ощущение, как будто, простите, в душу насрали. Одно дело, когда думаешь, что все в таком же фиговом положении, как ты сам. Но вот выясняется, что лишь ты такой «везунчик» и живешь тут на правах раба, вещи, игрушки и далее по списку. А сейчас я смотрю на остальных с нескрываемой завистью - они могут уйти, но не я. Официально я умер. Мои мечты о свободе, наверное, так и останутся лишь иллюзией. Как сказал Фазиль? Один раз свяжешься и больше не отмоешься? Тогда, что можно сделать с утратившей товарный вид вещью, когда придет время? Утилизировать и больше ничего.
Египтянин сел рядом со мной, он не сказал больше ни слова и правильно сделал. Я уткнулся лицом в свои колени. Спустя полчаса я, так же не проронив ни слова, поднялся и, не прощаясь, ушел в свою комнату, провожаемый сочувствующим взглядом наложника.
Через неделю Джимм покинула дом Саида.
***
Все было как на автомате. Как только со скулы сошел синяк, меня повели к арабу. Не было никаких разговоров, прелюдий или чего-то душевного. Просто секс, сухой и механический процесс по удовлетворению своих потребностей. После меня отправляли к себе, так что я больше не нежился до утра в кровати мужчины.
Я ощущал себя грязной шлюхой, но еще больше грязи отпечатком ложилось на душу. Больно и мерзко.
Еще несколько раз я видел в доме Вафию, она все-так же ругалась с Саидом, который после этого выплескивал свое раздражение на мне.
Сегодня все куда-то уехали. Не было ни Икрама, ни Азамата, ни хозяина дома. Только слуги. Я решил воспользоваться предоставившейся свободой и прогуляться по саду, но не по тому, который раскинулся у меня под окном, а за пределами гарема. Я накинул на себя светлую рубашку и длинные до пола брюки. Сейчас я больше походил на слугу, нежели на постельного мальчика.
Я расположился на одной из лавочек в тени деревьев. Наслаждаясь пением птиц и пытаясь найти хоть какую-то гармонию, чтобы закрыть зияющую рану и пустоту в моей душе.
Мое внимание привлек какой-то хруст в кустах, справа от меня. Подталкиваемый любопытством, я заглянул и, мягко говоря, обалдел.
Там прятался мальчик, на вид ему не больше пяти лет. Он немного испугался, завидев меня, но потом начал любопытно разглядывать. На нем была дорогая арабская одежда, непослушные черные волосы взлохматились, и он иногда забавно морщил нос, когда отдельные пряди лезли в янтарно-карие глаза. На правой щеке красовалась небольшая царапина, видимо, оставленная одним из шипов растущих здесь роз. Легкое покраснение было еле заметным на бронзовой коже.
Я заслышал быстро приближающиеся шаги и чей-то женский голос, зовущий кого-то по имени Мансур.
Мальченка тут же попытался спрятаться за моей спиной. Я не успел даже прийти в себя от шока, думая, откуда тут может быть маленький ребенок, как перед собой увидел весьма красивую молодую арабку. На лет ей было не больше двадцати шести лет. Она удивленно и испуганно уставилась на меня. Женщина была без платка, на ней была надета оливкового цвета туника.
Она попыталась поймать малыша, который принялся от нее удирать, но арабка запнулась об один из корней и чуть не упала, если бы я не успел ее поддержать.
Все бы ничего, но почему именно в эту секунду должны были появится Азамат, Икрам и Саид, да еще и в сопровождении Вафии.
Женщина тут же шарахнулась от меня, как от прокаженного, и кинулась к Саиду, причитая о чем-то. Извиняясь и вообще чуть не рыдая.
Насколько я понял, она пыталась объяснить, что тут произошло. Женщина извинялась, что я до нее дотронулся. Вот что за бред? Нет бы мне спасибо сказать. Неужели лучше было бы упасть на землю и расшибить себе нос?
Саид чуть ли не отшвырнул ее от себя, подошел ко мне и со всего маху и при всех врезал мне. Это была даже не пощечина, а именно удар в ту самую скулу, на которой он не так давно уже оставлял свой автограф в виде синяка. Че, блин, соскучился, скотина?
- Какого черта ты творишь! Ты... самозабвенный ублюдок, совсем с катушек съехал?!
- Икрам, уведи отсюда Фируз, Вафию и Мансура! Живо!
Я никогда его не видел таким прежде: зрачки были расширены от гнева, ноздри чуть вздымались, а вена над виском вздулась.
Все случайные соучастники происшествия тут же ретировались. Азамат поймал мальчонку и быстро ушел в дом, Икрам же проводил двух женщин: сгорающую от гнева Вафию, которая взглядом полным ненависти прожигала меня, и плачущую женщину, которую, как я понял, зовут Фируз.
Руки Саида сомкнулись на моей шее и сдавили так, что я начал задыхаться. Он совсем с ума сошел! Эта скотина меня убьет!
- Да как ты посмел прикоснутся к моей жене?
- Саид... я... - хотел оправдаться, но говорить было неимоверно тяжело.
- Заткнись! - араб наклонился как можно ближе к моему лицу и уже почти шипя добавил: - В этот раз ты получишь ровно столько, сколько заслужил. Я не буду больше с тобой церемониться! Азамат! - мужчина крикнул как можно громче, и через пару секунд во дворике появился управляющий гаремом.
- Да, Господин, - голос негра был слегка взволнован.
- Он заслужил наказание. Запри его. Я разберусь позже.
Внутри меня все похолодело. Какого черта! А главное - за что?!
- Слушаюсь.
Азамат подошел к нам и араб наконец отпустил меня, дав глотнуть воздуха и прокашляться, но уже через пару секунд мои руки были заломлены за спину управляющим.
- Да, и вот еще что, - добавил Саид, отряхивая руки, словно не душил меня, а в грязи копался. - Отправь Вафию и Фируз домой. Мансур пусть останется.
И с этими словами он ушел, наградив меня напоследок взглядом полным презрения и отвращения.
- Доигрался, мальчишка, - процедил сквозь зубы Азамат.
- Какого черта вообще? Я просто помог ей не упасть! - я был в отчаянии, еще неизвестно, что придумает Саид.
- Ты не смел прикасаться к женщине! Это оскорбление для нее и господина! - взревел негр.
- Нет, было бы лучше, чтобы она упала, да?!
- Ты дотронулся до женщины, принадлежащей другому мужчине! Это фактически измена! Ты не только на себя навлек гнев повелителя, идиот, но и на нее! Наказываются оба участника греха.
Все, я сыт по горло этой идиотской страной! Какого хрена творится у них в головах!
Азамат затащил меня в какой-то погреб, или что-то вроде того, переоборудованный под своего рода камеру. Наверное, раньше здесь хранили что-то, но сейчас тут не было ничего кроме коробок, сырости и решеток на окнах. Дверь была сделана из толстого дерева и закрывалась на ключ. Но каково было мое удивление, когда меня не просто заперли, но и приковали к железным кольцам, свисающим с перекрытий на потолке в центре комнаты. Пытался ли я сопротивляться? Пытался, но управляющий врезал мне со всей дури в живот, так сильно, что я аж просел, шипя вслух маты в его адрес.
И в этой унизительной позе меня оставили наедине с собой.
Как там говорится? Жизнь, как зебра: полоска белая, полоска черная, а потом хвост и полная жопа? Не знаю, кому как, но на мой взгляд я дошел именно до стадии, если не полной задницы, то хвоста точно. Стоило мне лишь чутка привыкнуть и смириться, как в одно мгновение жизнь полетела, как по наклонной. Все было относительно размерено и спокойно, до того прихода Вафии. Что она сказала Саиду, что ему снесло так башню? И почему мне так больно от всего этого?
Провисев около часа, у меня уже затекли руки, вдобавок я сильно замерз, да и в туалет хотелось.
Но тут щелкнул замок на двери, и вошел Саид собственной персоной, волоча за собой длинную плеть. Внутри все похолодело. Он же не собирается...
- Микаил, - начал он тяжелым голосом палача. - Ты знаешь, какое наказание за прелюбодеяние или измену?
- Ты говоришь так, будто я с ней спал, - ощетинился я.
- Заткнись. То, что ты сделал, считается непотребным поведением и карается равносильно измене. Так знаешь или нет? - спросил он и, не дождавшись ответа, сказал: - Восьмьюдесятью ударам плетьми.
Если бы я не был прикован к кольцам, то попятился назад или же дал деру. Я испуган, не знаю куда деться. Меня пугает не боль, а то, что если араб перейдет эту черту, то для наших странных отношений это будет точкой, после которой нет возможности что-то изменить или вернуть в более-менее нормальное русло.
Но мужчина шаг за шагом медленно, словно предвкушая, приближался ко мне. Оказавшись прямо перед моим лицом, он резко и безжалостно разорвал на мне рубашку и зашвырнул ее в дальней угол камеры. Я невольно сжался в ожидании удара, но его не последовало. Открыв глаза, я увидел Саида, который внимательно смотрел на меня.
- Ты прилюдно опозорил меня и мою жену, - Саид говорит тихо, но лед в его голосе... казалось, что еще секунду - и без того нетеплое помещение покроется инеем.
- Твою жену? - я истерично засмеялся. - Твою жену, говоришь?! А где же была твоя жена все это время? Ты о ней даже не вспоминал! Ты жил тут, развлекаясь то с одним мальчиком, то с другим, покупая себе дорогие игрушки! Да, и не смотри на меня так, сейчас я все скажу, что накопилось за это время. Хочешь сказать, я оскорбил тебя тем, что поймал ее, когда она падала? Может, и выглядело это недвусмысленно, но, прости уж, так меня воспитали. Я не из тех подонков, которые пройдут мимо и не помогут женщине в трудную минуту. Считаешь это оскорблением? Ради бога, но знай, я бы сделал так еще раз, и не для того, чтобы отомстить тебе, мне это не в одно место не уперлось!
- Мальчишка, ты забываешься, - предостерег меня араб, но меня уже понесло.
- Ах да, точно, как так твоя персональная ночная подушка, или хрен его знает с чем ты меня там ассоциируешь, посмела открыть рот на его величество Саида Рахмана Первого? Спустись уже на землю! Да, ты купил меня на черном рынке, но и ты не царь. И Бог, и планета не вращается вокруг тебя. Хочешь бить? Да пожалуйста! Меня кнутом не испугаешь, но оставь жену свою в покое. Хочешь кого-то наказать - бей меня, в конце концов ты бы все равно не отказал себе в этом удовольствии. Да, Саид?
- Защищаешь ее? Как благородно, Микаил. Всего лишь помог, говоришь? А уже строишь из себя благородного рыцаря, - араб с каждым словом повышает голос и в конце резко обходит меня со стороны, замахивается и бьет со всей силы плетью.
- М-м-м-ф-ф, - прикусив губу, простонал я. - Сволочь!
- Не смей. Приближаться. К моей. Жене. Ты. Принадлежишь. Мне!
Каждое слово сопровождалось ударом плетью, я уже даже не сдерживался и кричал во весь голос. Сколько ударов уже? Десять? Пятнадцать? Боль была такая, что, казалось, снимают кожу, и с каждым новым ударом становилось все тяжелей и тяжелей дышать.
Понимает ли Саид, что на самом деле просто ревнует свою жену ко мне? Как же какой-то раб посмел посягнуть на святая святых - на мать его сына? Черт! Больно-то как!
Одно я знаю точно: я сбегу от тебя, Саид. Меня больше ничего тут не держит. Я разыграю свою партию, выжду момента и уйду, как и планировал с самого начала.
В какой-то момент удары прекратились, и вместо них я ощутил что-то влажное и горячее, дразнящее и мучающее кровавые раны на моей спине. Очень похоже на... язык?
- Не трогай меня! - закричал я, но араб меня не слушал, он с силой сдернул с меня штаны и руками приподнял ягодицы.
Так хотелось пнуть его, но у меня не было после пытки никаких сил: ни моральных, ни физических. Так что араб отстегнул меня, и я безвольной куклой рухнул на холодный пол, ударившись сильно коленкой.
Одно резкое движение - меня ставят в унизительную позу на четвереньки. Он руками раздвигает мои ягодицы и смачно плюет прямо на сжавшиеся от ужаса отверстие.
Одно дело наказать, но другое насиловать! Не смей, Саид!
Но он очень даже посмел и почти одним движением вошел в меня, заставляя заскулить от боли. Об удовольствии не стоило даже заикаться, араб с силой натягивал меня на свой член. Я не выдержал напора и упал, а он навалился всем весом сверху, я ощущал его горячее дыхание на затылке, губы на своей спине, оставляющие влажный след поверх борозды от плети.
Еще толчок... два... три... сбился со счета... Да блин, когда же ты там кончишь!
Но он вдруг замирает и просовывают руку под меня, нащупывая мой орган. Вот только не надо делать вид, что понял, что творишь, скотина! Заканчивай там и отваливай уже!
Но он плавно начал скользить по головке, дразня ее пальцами, вызывая волну желания, заставляя кровь приливать к такому чувствительному месту, обостряя все ощущение и отодвигая боль в заднице на второй план.
Мое тело вновь предало меня, уступая знакомым рукам мужчины. Он плавно толкнулся, задевая простату, вынуждая стонать. Боль не ушла никуда, конечно, удовольствие ее не перекрывало, но смешивалось в ней в сумасшедшем танце. Еще одно движение внутри, чуть быстрей, а рука на моем члене становится настойчивей. И постепенно я сдался этому урагану.
Саид с громким стоном кончил, рукой помогая мне догнать его. Он лежал сверху и целовал мой затылок и выходить из меня явно не собирался.
- Микаил, мой Микаил, - горячий шепот, от которого глаза начали предательски щипать.
Не делай так! Если бьешь, то бей, но не говори после таким голосом, будто я что-то значу, будто я занимаю важное место в твоей жизни. Не надо! Ведь все это ложь! Ведь я все уже решил. Я сбегу от тебя. Пожалуйста, не лишай меня решимости!
Приведя дыхание в порядок, он наконец поднялся, а я все так же лежал, уткнувшись лицом в пол и пустыми глазами созерцая стену напротив. Слышу краем уха, что он уходит, и через несколько минут меня забирают слуги и Икрам.
Они молчат, просто несут меня, как куклу на руках, в мою комнату. Укладывают на постель. Внутри пустота, даже не больно. Лишь понимаю одно: пути назад нам больше не будет.
@темы: Горький привкус Арабики, Ориджинел
Автор: Мирабель
Бета: Се Верный
Фэндом: Оридж
Персонажи: М+М
Рейтинг: NC-17
Жанры: слэш, романтика, ангст, POV
Предупреждения: изнасилование
Размер: Макси
Статус: в процессе редактирования
читать дальше
***
Следующие несколько дней прошли странно, а главное, долго и муторно. Саид куда-то пропал. У него раньше бывали завалы на работе, но он не появлялся у себя дома последние четыре дня. И все после того разговора «о свидании». Я не мог понять, что происходит. Может, я его чем-то рассердил? Хотя, судя по его дальнейшему поведению той ночью, это не так.
На все мои вопросы Икрам и Азамат лишь неопределенно пожимали плечами и уходили от ответа, бросая сухую фразу «Господин уехал по делам на неопределенный срок». Большего мне не говорили. Конечно, зачем, спрашивается, домашнему питомцу знать, где пропадает хозяин?
Так что последние дни я слонялся без толку по комнате. Мне даже кусок в горло не лез. Да что за хрень со мной творится!
И наконец на четвертый день, меня все это достало в конец. Я выкинул со своего балкона все вазы и подушки, которые наполняли мою комнату. Но вместо некой релаксации или чего-то подобного я взбесился еще больше... Черт! Веду себя, как девочка-подросток в сильнейшее обострение менструального цикла. Аж самому противно!
Плюнув на все с высокой колокольни, а именно с балкона второго этажа, я поплелся в ванную комнату. Но стоило мне повернуть кран, дабы наполнить свой «мини-бассейн» прохладной водой, как в комнату влетел взлохмаченный и взмыленный Латиф.
- Господин, что вы делаете! Не стоило себя утруждать, достаточно было позвать кого-нибудь из слуг, - парень кинулся к ванной, попутно прихватив с полочки у двери одно из больших махровых полотенец. Неужели до него не доходит, что иногда мне хочется побыть одному! Самому полежать в воде, без няньки под боком.
- Знаешь, Латиф, - я впился в него разгневанными глазами. - Ответь мне всего на один маленький вопрос. Я тебя звал?
- Но, Господин...
- Нет. Я задал тебе конкретный вопрос.
- Нет...
- Хорошо, тогда какого черта ты решил, что я сейчас нуждаюсь в твоих долбаных услугах? - мой голос дрожал от раздражения, и потихоньку от шипения я начал переходить на банальный крик. - Если ты мне потребуешься, я тебя позову, поэтому проваливай из моей комнаты. И дай мне побыть одному! А если тебе нехер делать, то тебе найдется уйма работы прямо под моим окном!
Мальчик опешил и непонимающе уставился на меня. А мне в душе стало легче. Хотя я просто на него сорвался, но вся эта псевдозабота стала для меня последней каплей.
- Это моя работа, - голос юноши был тверд и уверен. Видимо, его нисколько не тронули мои вопли. Хорошая выправка слуги дает о себе знать.
- Как же ты меня задолбал! - я устало опустился в ванну и уткнулся лицом в свои ладони. - Как вы все меня задолбали! Особенно Саид!
- А мне говорили, что ты по мне истосковался, - я неожиданно вздрогнул. Вспомни черта, он и явится. - Но, видимо, Икрам и Азамат представили мне неверный отчет.
Араб стоял в проходе, скрестив руки на груди, в глазах был лед, а на лице играла его фирменная усмешка. Сейчас он был именно тем зверем, который любит забавляться со своей игрушкой, но ровно до тех пор, пока она не перешагнет за правила его игры.
- О, явился-таки, - я упрямо и нахально посмотрел на него и откинулся на бортик ванной. Вода постепенно поднималась и уже легкими волнами щекотала живот, - значит, единственный способ заставить тебя вспомнить о своем пленнике на содержании - это устроить маленький дебош? Возьму на заметку.
Саид усмехнулся. Видимо, он ожидал примерно такого ответа. Мужчина оторвался от стены и скинул со своей головы платок, оставшись в темно-синем деловом костюме.
- Что говорит о том, что ты все-таки желал привлечь мое внимание, а значит, хотел меня увидеть. До сих пор боишься себе в этом признаться? - мужчина подошел к моей ванной и схватил меня двумя пальцами за подбородок, вынуждая приподнять голову. Его губы остановились в паре сантиметров от моих, так что теперь я ощущал его горячее дыхание. - Забавно, что мои управляющие знают тебя лучше, чем ты сам, Микаил.
- Ты снова делаешь выводы, которые тебе удобны, Саид.
- Нет, в этом ты опережаешь всех, - я хотел начать возмущаться, но Саид прикусил мою нижнюю губу, вынуждая застонать. - Сегодня я выполню твое желание о свидании. Я разобрался со всеми делами, так что следующие пару дней я свободен. А пока прими ванну, а после выбери один из костюмов, которые я тебе приготовил.
Араб усмехнулся моему опешившему виду, и стоило ему только покинуть комнату, как ко мне влетел Латиф. Как-то упустил момент, когда слуга тактично оставил нас наедине.
Я прибывал в некой прострации, пока парень аккуратно тер меня мочалкой. Почему каждый раз я теряюсь наедине с Саидом? Он изворотлив, как змей. Ловко уходит от ответа, поворачивает любую мою фразу, делая удобной для себя и выставляя меня идиотом. А напоследок уходит, не дав опомниться и найти слова в ответ.
Закончив с водными процедурами и зайдя в свою комнату, я впал в ступор и, не стесняясь, открыл в изумлении рот. В моей комнате стояло не менее двух десятков раскрытых коробок, в которых аккуратно лежали костюмы всех фасонов и расцветок. В этом весь Саид, он не мог обойтись покупкой одного. Нет, надо купить ровно столько, сколько необходимо, чтобы дверь в мою гардеробную закрывалась лишь с огромным усилием всех слуг вместе взятых. И так, чтобы каждое утро выбор одежды на день сопровождался сходом лавины вещей.
Немного придя в себя, я обратил внимание на еще один момент. Все подушки лежали ровно на тех местах, где и были час назад, словно я и не выбрасывал все это богатство на улицу. Ведомый любопытством, я выглянул на балкон. Под моим окном уже все было убрано, и лишь мелкие осколки, слегка поблескивающие на свету говорили, что я еще не сошел с ума, и мне это не приснилось.
- Господин Саид сказал помочь мне с выбором одежды для вечера, - негромкий, но грубый и сильный голос заставил меня обернуться, хотя я и так знал, что это Азамат. Мое персональное наказание на каждый день пожаловало.
- У нас в вечерней программе конкурс на переодевание? - хмыкнул я и плюхнулся на свою кровать.
- Господин не отчитывается о своих планах, но зная его, вряд ли. А что натолкнуло тебя на такую мысль? - почти искренне удивился управляющий.
Не знай его, подумал, что действительно не понимает.
- Тогда скажи, зачем мне весь этот гардероб? Можно было ограничиться одним или двумя.
- Господин хотел предоставить тебе выбор. Ты ведь так привередлив в одежде.
Я аж поперхнулся. Нет, я могу понять, когда меня пытаются вырядить в эти восточные тряпки, когда ведут к Саиду. Это унизительно! Поэтому я так сопротивляюсь и бываю довольно вредным в плане фасона. Но как это можно соотнести с официальным костюмом! Вот где у этих восточных людей логика?
- Я возьму любой.
- Ты должен их хотя бы просмотреть из уважения к господину Саиду.
Видимо, сегодня все задались целью меня достать, но я не стал разглагольствовать. Печальный опыт научил тому, что толку никакого, все равно будет так, как пожелало его царское величество - Саид Рахман Первый.
Я уселся на пол перед кипой коробок и стал перебирать одежду. Для меня они были, что называется, на одно лицо. Мне было глубоко по барабану сколько полосок на одном, а сколько на другом. Как сильно отличается оттенок на правом от того, что лежит слева. Так что я остановил свой выбор на первом попавшемся. Взяв его в руки, я перевел взгляд на Азамата, который изучающее смотрел на меня сверху-вниз.
- Насладился представлением или еще повторить? - фыркнул я, поднимаясь и откладывая выбранную одежду на кровать.
- Нет, если, конечно, ты так сильно хочешь, можно и повторить, но учти: на все про все у тебя чуть больше часа, - констатировал Азамат, отрываясь от книжного шкафа, который так ответственно подпирал все это время.
- Оставь свое остроумие при себе. Тем более, что особой изысканностью оно не отличается, - бросил я в ответ, переключая внимание на Латифа, который уже отнес использованные полотенца, и, вооружившись расческой, приглашающим жестом указывал на пуф перед зеркалом.
- Зачем же так сразу? Я вот тоже могу поставить под сомнение твои манеры и поведение, но я же молчу. Некрасиво так прямо говорить человеку о его несовершенствах, - Азамата веселило, как порозовели от гнева мои щеки, и то, какой гаммой эмоций отражались в зеркале мои глаза. - Но ты не расстраивайся, я этого не скажу, а то вдруг твоя нежная психика не выдержит суровой действительности.
- Азамат, тебя послать прямо или так догадаешься?
- Если ты хочешь отправить меня за чем-то, то в твоем распоряжении штат прислуги, тем более, это входит в список ее обязанностей.
Он снова решил прикинуться идиотом, а я уже был готов запустить в него что-то тяжелое. Латиф то и дело с опаской поглядывал то на меня, то на негра, ощущая сгущающееся чувство угрозы, которое витало в воздухе. А мне так хотелось отматерить управляющего на родном великом и могучем. Я уже даже открыл рот, чтобы произнести все, что собирался, но меня отвлекли пряди волос, которые упрямо лезли в глаза, раздражая еще больше и вынуждая меня то и дело дуть в попытке убрать их. Заметив мой жест, Азамат подошел ко мне и внимательно уставился на мое отражение в зеркале. Мне резко стало не по себе.
- У тебя сильно отрасли волосы, - уже серьезно сказал Азамат. А я мысленно поздоровался в очередной раз с капитаном очевидностью, который периодически просыпался в мужчине.
- Предлагаешь подстричься? Я не против, но боюсь не уложимся по времени.
- Не стоит. Тебе так лучше. Господину понравится, если ты немного отпустишь волосы.
- Я не женщина. Предпочитаю ходить с короткими, так проще и удобней.
- А вот это не тебе решать. Будет так, как пожелает господин Саид.
Мои руки сжались в кулаки, и я схватил со столика перед зеркалом первое, что попалось под руку, и замахнулся, чтобы запустить в Азамата. Но тот, предугадав мое поведение, жестко перехватил мое запястье и сжал так, что мне показалось, что вот-вот моя рука сломается. Негр аккуратно вытащил у меня из рук пудреницу и поставил ее на место. Глаза его смотрели с какой-то ненавистью, брови недовольно сдвинулись, образовывая некрасивую складку.
- Запомни, мальчик, кто ты и что ты такое. Ты наложник. Ты человек, проданный господину, чтобы приносить ему удовольствие. Ты его собственность. Уясни это наконец, - голос мужчины был подобен грому, но больней били его слова, нацеленные прямо на мое мужское достоинство.
- Да пошел ты! - только и смог огрызнуться я, а управляющий лишь усмехнулся в ответ, но решил не продолжать дискуссию.
- Через полчаса я зайду за тобой. Чтобы к этому времени ты был собран.
Араб отпустил меня и невольно поморщился, увидев большие красные пятна от его пальцев на моей руке, но не прокомментировав это, молча вышел.
А я крайне взвинченный уставился на свое запястье. Завтра будут синяки, кажется, я говорил, что ненавижу Азамата? Зато забавно будет посмотреть, как отреагирует Саид, завидев следы чужих пальцев на мне.
- О, замечательно, Миша, тебя теперь так волнует как отреагирует его высочество? Во что ты превратился, - сокрушенно я спросил по-русски у своего отражения в зеркале.
- Господин, вы что-то сказали? - удивленно уточнил Латиф. А я лишь покачал головой.
Спустя полчаса я даже был отчасти доволен. Впервые в зеркале я видел не замученную зверушку, которая каждую ночь должна удовлетворять господина, а некогда привычное для меня отражение. Обычный русский парень, хотя, конечно, прическа и мой внешний вид говорили как о весьма состоятельном человеке, но так я не походил на наложника. Это был Михаил Владимирович Голубев. Подобная мысль заставила меня улыбнуться.
- Ты должен почаще улыбаться, ты безумно красив, мой Микаил.
- Саид, вот что за привычка входить тихо, как приведение? Ты меня до инфаркта доведешь когда-нибудь, - я недовольно фыркнул и поправил галстук, переливающийся на свету гаммой золотых оттенков. Он очень подходил к нежно-оливковому костюму.
- То есть тебя бы устроило, топай я как слон? Или ты тонко намекаешь, что требуешь официального уведомления о моем появлении? По-моему, ты перегибаешь палку, - в голосе Саида ни капли раздражения, а наоборот, он в очередной раз забавляется со мной.
- Я всего лишь прошу не подкрадываться так тихо, а еще лучше научи своих слуг предварительно стучать перед тем, как войти, а то это, видимо, передается им от хозяина, - устало вздохнул я в ответ. Я понимал: спорить тут бесполезно.
Я медленно подошел к Саиду. Араб внимательно изучал меня взглядом так, что мне стало не по себе, и я вынужден был отвернуться в сторону. Кажется, я расслышал легкий смешок?
- Ты снова неосознанно признал во мне своего хозяина. Прогресс на лицо.
- Что?! - я недовольно вскрикнул, а араб лишь расхохотался.
- Да так... Мысли в слух.
- Вот и будь добр, держи их при себе, - я фыркнул и вышел из своей комнаты в сопровождении мужчины. Его присутствие заставляло ерничать и нервно заправлять выбивающуюся прядь за ухо.
А что больше угнетало, так то, что я чувствовал изучающий взгляд Саида. Он все видел. И то, что я непривычно взвинчен, хотя, казалось бы, чего мне дергаться перед ним раз между нами столько раз была интимная связь. Но то были отношения «господин - наложник», сейчас же араб создавал иллюзию, что между нами что-то большее, будто я его любовник, а главное, свободный и равный по статусу. Это угнетало, приносило дискомфорт где-то в груди, но в то же время странно и приятно согревало. Мой разум сходил с ума от такой непривычной ситуации.
На стоянке нас ждала машина. Шикарный внедорожник. Идеальное средство передвижения по местным ландшафтам. Задние стекла были сильно затонированны, и в них невозможно было ничего разглядеть. Какая хорошая маскировка.
Перед автомобилем стоял Икрам, который, завидев нас, учтиво поклонился и открыл дверь, усаживая сначала меня, а после своего господина.
Саид быстро дал несколько указаний управляющему, закрыл дверь и приказал водителю трогать.
Первые минут пятнадцать мы ехали в абсолютной тишине, я пытался сосредоточиться на мелькавших в окне бескрайних просторах пустыни, но присутствие араба здорово мешало.
Поэтому не сразу до меня дошло, что мы едем не в город, а наоборот.
- А куда мы едем? - я неожиданно нарушил воцарившееся молчание и обернулся к Саиду.
- В Дубай, - коротко бросил он в ответ и пристально посмотрел на меня, завидев мое вытянувшиеся лицо.
Дубай... Это место, где все решилось. Моя дальнейшая судьба. Место, где я официально стал его игрушкой. Зачем же снова туда? Чтобы в очередной раз напомнить мне кто я и что я? Откуда в нем столько жестокости!
- Ты видел только одну сторону этого города. Грязную и неприятную, - неожиданно я ощутил легкое успокаивающие поглаживание где-то в районе спины. - Я же покажу тебе еще, что этот город может быть красив и прекрасен.
Саид притянул меня к себе сильно и резко, и я практически плюхнулся на него, уткнувшись носом ему в грудь. Мужчина невесомо поцеловал меня в макушку. Это было так странно. Как будто странный сон. Кошмар или нет я пока не решил. Но я все больше и больше понимал, что если это просто игра, очередная жестокая забава, то я не выдержу. Что ты сотворил со мной! Кем ты меня сделал!
Дорога заняла несколько часов, я бы согласился поспать, но я не мог оторваться от Саида, а он не мог отпустить меня. От него пахло сладким, почти приторным парфюмом. От меня же, наоборот, пахло миндалем и легким ароматом свежести. Я не заметил, как мы въехали в город, и когда машина притормозила, Саид потормошил меня и помог сесть прямо.
- Микаил, мы приехали, - бросил он коротко, а главное, сухо. Обидно.
Мы стояли у подножия огромного небоскреба, устремленного куда-то в сторону облаков. Вообще, стоя сейчас здесь и имея возможность оглядеться как следует, невольно начинала кружиться голова. Вокруг меня находились десятки огромных зданий, настолько высоких, что их шпили были практически незаметны, а главное, я чувствовал себя таким маленьким, словно песчинка. Саид стоял рядом и невольно рассмеялся:
- Микаил, ты похож на ребенка сейчас. Ты даже рот открыл от удивления, - в голосе скользили мягкие, почти отеческие нотки. Непривычно и странно.
- Не преувеличай! - ощетинился я, но сам невольно потер рукой подбородок, как бы проверяя, а не открыл ли я рот ненароком, как на это указал араб. Мой жест заставил его еще больше прыснуть со смеха.
- Пойдем. Нас ждут, - мужчина указал мне на вход в здание.
Пока мы проходили через холл, работники услужливо кланялись перед Саидом и высказывали свое почтение. Неужели он действительно настолько известный здесь человек? Я как-то никогда особо не интересовался этим вопросом.
Мы зашли в огромный лифт, который, на мой взгляд, мог вместить человек двадцать, если не больше, но, на удивление, кроме нас тут не было ни одной души. И это в разгар рабочего дня?
- Сегодня у нас будет насыщенный день, - ровным голосом нарушил воцарившиеся молчание араб. - Поэтому для начала, я думаю, нужно пообедать. Ты, наверное, соскучился по европейской кухне, Микаил? - в голосе появилась легкая усмешка.
- Еще бы! Только надеюсь тут вилку дадут? Надоело все есть руками! - пробубнил я сквозь зубы.
- И вилку, и ложку, и даже палочки, если захочешь, - голос Саида стал ниже, и я ощутил прикосновение его пальцев на моей шее. Я даже не успел удивиться, как араб впился в мои губы поцелуем, проникая языком как можно глубже. Он вжал меня в стенку лифта, не разрывая поцелуй.
Он совсем с ума сошел! Забыл, где мы находимся, а главное, в какой стране? Неужели ему настолько сорвало крышу, что он решил поиметь меня в лифте, который, кстати, уже изрядно долго полз наверх, а на цифровом табло уже красовался номер сто двадцать.
Тихий звук и остановка лифта подействовали как холодный душ - араб тут же отпрянул от меня на приличное расстояние, поправил волосы и нацепил на лицо свою обычную маску делового человека. Интересно, как он хочет представить другим наш ужин? Как встречу с деловым иностранным клиентом? И не больше? Не знаю почему, но все это вызывало легкую досаду. Миша! Тряпка, соберись!
Дверь плавно открылись, а нас уже ждал официант, который, учтиво поклонившись, проводил нас в другой конец зала.
Вообще, о ресторане хочется сказать отдельное слово. Интерьер был выполнен в золотых тонах и в оттенках красного дерева. Рядом со столиками для шести персон стояли роскошные кожаные диваны, покрашенные в оттенки благородного металла. Остальные же столы были окружены огромными черными креслами, настолько большими, что на одном могло уместиться два или три человека средней комплекции. Отдельной секцией выступал бар, что было странно, ведь насколько мне известно, алкоголь употреблять здесь запрещено. Стеклянный потолок зрительно увеличивал зал ресторана, делая его воистину безразмерным. Но поразило другое - огромные стеклянные окна, практически от пола и до потолка, открывающие шикарный вид на город с высоты сто двадцать второго этажа.
Нас проводили в отдельную комнату, укрыв за дверью от основного зала. И слава богу, а то меня несколько смущали взгляды, которые бросали на меня некоторые клиенты-арабы. В них чувствовался интерес и... желание? Какого черта восточные мужики на меня так пялятся!
Официант усадил нас за столик, выдал меню и почти незаметно растворился. Меню было на двух языках, и блюда действительно были в большинстве своем европейские, хотя встречались и традиционно арабские. Несколько удивили цены, я думал, будет дороже и намного. А оказалось вполне демократично. Не сказать, что бюджетный вариант, но и не заоблачный. Я удивленно глянул на Саида, который, кажется, уже выбрал и внимательно изучал меня.
- Я хотел показать тебе прелести этого места, - будто бы угадал мои мысли и жестом указал на окно.
И вот тут я обомлел! Вид на город с высоты почти пятисот метров! Это было невообразимо! Бескрайние просторы мегаполиса и такого же бесконечного неба. Это нельзя передать словами! Я видел сотни машин, которые незаметными черными точками роились, как маленькие жучки у подножия зданий-великанов. Я забыл обо всем на свете! Это действительно великолепно! Отсюда даже море было видно и какую-то странную конструкцию в воде, напоминающую ветки деревьев, даже отсюда ее нельзя увидеть целиком.
- Саид, что это там? - восхищенно вскринул я, не стесняясь указывать пальцем куда-то вдаль.
- Микаил, как неприлично, - подметил араб, но, судя по голосу, он не злился, скорее умилялся, - я тебе потом покажу. А пока, может, насладимся едой пока горячая?
Я удивленно уставился на него и на стол, который был забит различными яствами. Когда он успел? Сделать заказ за двоих.. Это сколько же я так пялился в окно?
К моим щекам моментально прилила кровь, заставляя пылать. Вроде не мальчик, а вел себя действительно как пацан. Попытавшись скрыть неловкий момент, я схватился за вилку и начал ковыряться ей в овощном рагу. Саид сидел напротив и не спускал с меня взгляда. Это доставало еще больше! Так и подавиться ведь можно. Наконец он оторвался от созерцания меня и тоже принялся за обед.
- Кстати, никогда не интересовался, а что ты любишь из русской кухни? - как бы невзначай спросил Саид, отпивая горячего чая.
- Хм... - задумчиво протянул я с набитым ртом. Я раньше как-то не задавался этим вопросом. Ну, если хорошо подумать, блины и борщ, наверное.
- Надо будет попробовать.
Повисла пауза. Вообще, все сегодня было странным, не таким, как обычно. Даже наши разговоры стали иными. Нет рамок «хозяин - наложник», поэтому я говорю порой растерянно и веду себя слишком фривольно, а Саид не отвешивает едких саркастичных комментариев в мой адрес. Странно и страшно это, словно сказка. Если поверишь в нее, она тут же превратится в ад. Я этого боюсь сейчас больше всего. Забыться и оказаться у разбитых надежд с фирменной фразой араба: «Ты сам все это выдумал».
Кусок стал поперек горла, и я чуть отодвинул тарелку. Этот жест и изменение моего настроения не ускользнули от араба.
- Тебе не нравится?
- Просто отвык от такой еды, - наспех соврал. Да и как качественно, считай, сам поверил! Хотя, нет. Это правда, от европейской кухни я отвык.
- Можем заказать что-то еще.
- Я не голоден, правда, - ровно ответил я, возвращая свое внимание красотам за окном. Может, так я отвлекусь?
- Как знаешь, - ответил мужчина, возвращаясь к своему обеду.
Никаких комментариев, ничего.
- Саид, а где здесь уборная, ты не в курсе? - спросил я, отрывая свое внимание от окна и переключая на мужчину.
- В конце основного зала и направо, - сухо бросил он, не удостоив меня ни каплей внимания.
- Спасибо.
Я вышел из нашей отдельной комнатки в шумный зал, который был практически заполнен множеством лиц. Где-то иностранцы, где-то арабы. Шум толпы меня расслабил, надеюсь умоюсь, и усталость с тревогой сгинут окончательно.
Туалет был большим, чистым, а главное, пустым. Ни одной живой души. Я глубоко вздохнул, подошел к раковине и открыл кран, набрав в ладони как можно больше прохладной воды. Умывание действительно принесло облегчение, прохладу и легкость. И чего я так переживаю? Мы просто впервые вышли с Саидом на люди, и тут он вынужден держать маску и не афишировать наши отношения. Только так и не иначе. И чего я так напрягся-то? Дурак. Лучше не портить сегодняшний день, а то иначе фиг куда еще можно будет съездить, а там взаперти я просто стухну!
Вернувшись наконец обратно, я увидел Саида, который, о чем-то задумавшись, смотрел в окно. Плюхнувшись на свое место, я решил доесть то, что оставил. Во-первых, вкусно. А во-вторых... не пропадать же добру? Араб удивленно глянул на меня.
- Неужели поход в уборную вернул тебе аппетит? - скептично поинтересовался он, а я про себя хмыкнул. Вот вам и пожалуйста, хозяин собственной персоной.
- Не знаю, о чем ты там подумал, но мне было душно. А когда жарко, мне кусок в рот не лезет, вот и все.
- Знаешь, учитывая климат этой страны, твое содержание выходит весьма экономным, хотя бы в рамках еды.
- Не боишься, что я так с голоду помру? - во мне зарождалось легкое раздражение, которое появлялось обычно в полемике с Саидом, но это сейчас и надо. Араб усмехнулся.
- За несколько месяцев не помер. Даже Рамадан пережил, так что не беспокоюсь, - сказал мужчина, скрестив руки на груди.
Железная логика, как обычно. Называется «пойди убейся»!
Закончив с обедом и оставив солидную сумму на чай, мы удалились. Проехав почти полгорода на машине, мы остановились у очередного небоскреба, доехали до самого верхнего этажа, где, не поверите, что нас ожидало! Вертолет! У меня глаза на лоб вылезли.
- Саид... Что это? - офигев в конец, проронил я, пялясь на железного монстра.
- Это вертолет, - подметил мужчина.
«Спасибо, кеп. А то я не вижу?!» - закричал внутренний голос, но в слух я произнес другое:
- Я это понял, но зачем он... нам... здесь, - я путался в мыслях, не соображая, что происходит.
- Чтобы лететь на нем, Микаил, - почти хихикая забавлялся араб. Тут я не выдержал.
- Ты издеваешься?! Ты в курсе о чем я спрашиваю, - зарычал я на мужчину.
- Помнишь, в ресторане ты спросил меня о том, что находится там в море?
- Ну, да, - не улавливая мысль, ответил я.
- Вот. Чтобы лучше понять, что же это такое, лучше подняться повыше и рассмотреть, ты так не думаешь? - ехидно спросил араб, жестом указывая, чтобы шел за ним.
Мы поднялись на борт, и Саид сам надел на меня наушники, чтобы заглушить рев двигателя. Всего несколько мгновений - и мы оторвались от земли, точнее от крыши небоскреба высотой свыше ста этажей. Я волновался и немного ерничал, а араб, не стесняясь пилота, взял меня за руку и крепко сжал. Словно так он говорил, что все хорошо.
Мы кружили над городом с высоты птичьего полета. Знаете, одно дело смотреть на него из окна ресторана, а совсем другое - с борта вертолета. Это было незабываемо.
Пилот набирал высоту и направился в сторону моря, и тут я увидел что-то невообразимое! Рисунок на воде! Огромные острова, складывающиеся в узоры! Это была пальма, на ветвях которой стояло множество зданий! Красота одним словом!
А рядом с этим «деревом» красовались небольшие островки, такие маленькие, что на некоторых умещалось лишь по одному особняку, и все эти участки суши складывались в карту земного шара, а вытянутые тонкие островки вокруг обрамляли и придавали изображению четкие круглые границы нашей планеты.
С боку красовалась самая громадная композиция, сделанная в виде исламского полумесяца и звезды. Это было волшебно, как в сказке! Все эти острова явно создавались искусственно. Они восхитительны! И они огромны, я не удивлюсь, если их, как и китайскую стену, можно увидеть из космоса.
- Саид, это волшебно! - в восторге вскрикнул я, отчего араб лишь сильней сжал мои пальцы.
Мы кружили почти час, а я не мог отвести взгляда от этой неземной красоты, но постепенно вертолет начал снижаться и после очередного круга направился на посадку к небоскребу.
Я радовался почти как мальчишка, и даже дальнейшие наши прогулки по старинным частям города не вызывали столько восторгов. А Саид смеялся надо мной. Так тепло и искренне.
Наконец стало темнеть. Я уже порядком устал за день от впечатлений и множества пеших прогулок, от которых отвык, но араб настаивал, что он еще не все показал, и нас повезли к одному из высотных зданий к смотровой площадке.
Вообще, ночь на востоке наступает не как у нас в России, лениво обнимая темнотой город. Здесь же она падает с небес и за считанные минуты обволакивает все черным бархатом. Вот и сейчас, когда мы заходили в лифт, еще смеркалось, а когда вышли, солнце уже скрылось за горизонтом.
Смотровая площадка была забита множеством людей, одни о чем-то восторженно вскрикивали, другие пытались что-то сфотографировать, задрав фотоаппарат повыше над головами таких же зевак, а иные постоянно подпрыгивали, чтобы на секунду что-то увидеть.
К чему столько внимания, я даже догадываться не мог. Единственное, что я слышал, - это громкую европейскую музыку, эхом отдающуюся от зданий.
К нам подошел араб лет пятидесяти в традиционной одежде, поклонился и просил следовать за ним. На себе я ловил странные заинтересованные взгляды, а порой даже завистливые.
Нас отвели в своего рода закрытую зону. Тут не было никого, кроме охраны и нас с Саидом. И вот теперь я мог понять, откуда столько интереса и восторга.
Это был фонтан. Да еще какой! Он танцевал. Я не вру, струи воды в темноте ночи сплетались в незамысловатые узоры, то взмывая ввысь, то бегая снизу подобно ленте в зависимости от ритма и громкости музыки. Это было как танец воды, созданный каким-то древним морским божеством.
Тысячи подсветок лишь усиливали эту игру. Композиции сменялись одна за одной, и в зависимости от стиля музыки фонтан оживал каждый раз по-разному. Это было нечто! В какой-то момент включили композицию Майкла Джексона, и сплетения взмывающих ввысь струй, постоянно меняющие направления и высоту, пытались подражать лунной походке певца, и могу сказать весьма успешно. Я даже запищал от восторга! Саид был прав, я видел только одну сторону и не видел другую - сказочную и волшебную.
Араб все это время молчал, стоя рядом, и не сводил с меня взгляда, в котором отчетливо читалось желание. Он меня хотел, его возбуждало мое непривычное поведение, в какой-то момент рука мужчины легла мне на плечо, и я услышал тихое:
- Пойдем.
Я не стал спорить, хотя уходить мне, сказать по правде, не хотелось.
Каюсь, но мне почему-то казалось, что мы поедем сразу домой или же в какой-то дорогой отель, но вместо этого мы уехали за пределы города.
Меня укачало, веки стали тяжелеть, и я уснул, как оказалось, весьма крепко, так как я проснулся уже далеко не в машине, а там, где я не мог даже ожидать.
Я ощущал прохладный ветерок, мерное покачивание и размеренный стук чьего-то сердца прямо под ухом. Разлепив сонные глаза, я увидел лицо Саида.
- Проснулся? - поинтересовался мужчина. Я попытался встать, но понял, что он меня прижимает к себе, но что самое странное, до меня только дошло, что мы на верблюде!
Как потом объяснил Саид, он взял двух на прокат, попытался меня разбудить и усадить на одного, но все было бестолку, так что водитель вытащил из багажника одеяло, и, закутав меня потеплее, араб сел на животное и поехал, прижимая меня к себе как можно крепче, дабы я не упал.
- Что мы тут делаем? - взволнованно спросил я, явно не понимая, что происходит.
- Успокойся, мы почти приехали. Я все покажу, а пока можешь еще немного вздремнуть, - тихо сказал Саид.
Я закрыл глаза, а сам залился краской. Меня, взрослого мужчину, везли на руках, закутав в одеяло, как принцесску. Смущало и в какой-то степени унижало. Я попытался сделать так, как советовал араб, но уснуть я не мог. Мое сердце бешено колотилось в разрез с Саидом. Будучи прижатым к его груди, я ощущал, как мерно и спокойно оно стучит.
Животное тихо шло, покачивая и изредка издавая гортанные звуки, в ответ на которые мужчина что-то тихо говорил на арабском, и оно затихало.
Наконец, мы остановились, и Саид помог мне спуститься. Я только сейчас заметил, что он переоделся. На нем больше не было строгого делового костюма, а лишь национальная белая одежда, доходившая до пят, и белый платок на голове. Наверное, он успел сменить одежду, пока я спал. Но еще больше удивило, что, когда я снял с себя одеяло, на мне не было ни пиджака, ни галстука. Только легкая светлая жилетка, арабские брюки в тон и какой-то странный браслет на ноге.
- Что это?! - недоуменно воскликнул я.
- Одежда, - ответил мужчина. А главное, как всегда «оригинально».
- Саид! Прекрати! Я спрашиваю почему она мне? Где мой костюм?
- Ты бы хотел отправиться на верблюде в прогулку по пустыне в деловой одежде? Ты меня удивляешь, Микаил, - с насмешкой произнес араб.
- Я вообще ничего не хотел. Если ты не заметил, я спал!
- А поскольку я не смог тебя добудиться, то принял решение сам на правах твоего хозяина, - холодным тоном заметил мужчина.
- Вот оно как, - с горькой насмешкой протянул я. Ну что? День закончился, как и игра. Случилось то, что ожидал, и чего больше всего боялся. Не было никакого равного статуса, он как считал меня вещью, так и считает. Обидно.
Я не стал ничего добавлять, а лишь сложил аккуратно одеяло, ступая босыми ногами по уже остывшему песку, который маленькими частицами скользил между пальцев.
Наконец оглядевшись, я заметил, сто мы находимся посреди пустыни! Нет, это я понял итак сразу, но дело в том, что вокруг только песок и небольшой шатер чуть в стороне, видимо, приготовленный заранее. Неужели Саид решил тут заночевать? Раздражение и обида уступила место недопониманию.
- Микаил, подойди, - сказал мягко араб и, не дожидаясь моей реакции, взял меня за руку и притянул к себе поближе. - Я хотел, чтобы ты наконец выгнал всякие дурные мысли из головы и посмотрел на верх.
Я сделал как он и просил и обомлел. За сегодня я, кстати, часто впадал в это чувство, но если там я любовался красотами, созданными людьми, то тут тем, что было создано природой, ну или Аллахом, как привык думать Саид.
Все небо было усеяно сотнями и тысячами сверкающих звезд. На ночном бархате небосвода, вдали от огней мегаполиса, все виделось иначе, чем раньше. Скажу больше, я никогда такого не видел! В России не бывает таких черных ночей, если только на юге, но там, где я жил, точно нет, плюс еще свет города не позволял насладиться красотой. И если и можно было увидеть хоть какое созвездие, то в основном Большую и Малую медведицу. Но тут же перед моими глазами расстилалось практически бесконечное полотно, усыпанное сверкающими бусинами, переливающимися разными цветами.
- Микаил, - томно с желанием и шепотом мне в ухо, посылая сотни электрических импульсов по телу. - С днем рождения.
Мужчина поцеловал меня, а я ошалело уставился на него. Так. Стоп. Я привык жить по лунному календарю, а какой же сегодня день по простому? Так, если вспомнить, когда я сюда попал и сколько тут пробыл... Вот же!
- Я... - это все, на что меня хватило в данной ситуации. Араб рассмеялся и почти невинно чмокнул меня в уголок губ.
- Так и есть. Ты забыл, - не вопрос, а утверждение.
Мужчина отпрянул от меня на несколько секунд, взял мою руку и надел на безымянный палец перстень с огромным сапфиром, обрамленным россыпью бриллиантов. Такой невозможно красивый и невозможно дорогой.
- Саид... я...
- Подарок. Я хочу, чтоб ты его носил не снимая.
- Ты предлагаешь мне и спать с ним? Неудобно же. Не боишься поцарапаться? - ехидно поинтересовался я и спохватился, поняв, что только что сморозил. Но слово не воробей. И я вижу, как загорелись глаза мужчины.
- Разрешаю тогда снимать его, когда ты со мной, - обронил мужчина и тут же закинул меня на плечо и занес в шатер, на полу которого были раскиданы подушки, по углам стояли подносы, где-то горели лампы, а в центре комнаты огромное ложе, больше смахивающее на траходром, нежели постель.
- Саид, не надо. Я не хочу, - стал привычно отнекиваться я, но меня в который раз никто не слушал.
Араб топил меня в сотне поцелуев, касаниях рук. Сводя меня с ума, заставляя стонать в голос, так что в ночной тишине это казалось криком.
- Микаил... мой, Микаил, - шептал мне мужчина по-арабски. Видимо, у него совсем сорвало крышу, и он уже не понимал, что говорит.
С меня буквально срывали брюки, которые даже при свободном покрое стали казаться такими тесными и такими лишними. Губы араба шептали мое имя как мантру, в то же время прихватывая и засасывая мою мочку уха и кожу под ним.
- М-м-м... Саид... Я больше не могу! - взмолился я, ощущая, как его рука играет с моей головкой.
Я не выдерживаю сам и переворачиваюсь на живот, приподнимая слегка бедра, говоря всем своим видом, что я готов к более активным действиям. Слышу легкий смешок. Араб ложится рядом, переворачивает меня на бок и прижимает мою спину к своей груди, приподнимая одной рукой мою ногу. Так мы еще ни разу это не делали. Краем глаза вижу, как он выдавливает из тюбика крем. Интересно, откуда он взялся? Но эта мысль тут же тает, когда я ощущаю легкие касания двух пальцев рядом с таким интимным и сокровенным местом.
Он не спешит вводить пальцы внутрь, лишь поглаживает колечко сфинктера, слегка надавливая, имитируя поступательные движения, но не проникая в меня. Это возбуждает и лишает остатков разума, что я даже не требую, я кричу.
- Войди в меня уже, черт тебя возьми!
Мужчина усмехается, но просьбу мою выполняет, и я судорожно вдыхаю, заставляя расслабиться, потому что он убрал пальцы, и теперь в меня входил член мужчины, смазанный все в том же креме. Подаюсь ему навстречу. Проникновение болезненно и настолько тесно, что я даже слегка всхлипываю. Мои губы тут же оказываются в плену Саида, который, лишь уловив, что я расслабился, начинает двигаться во мне.
Я схожу с ума, сегодня он делает это нарочито медленно, заставляя изнемогать от неудовлетворенности, кричать и требовать, чтобы он сделал это сильнее, но в ответ он только менял позу, и все продолжалось... долго, мучительно и бесконечно хорошо до самого рассвета.
Засыпая в объятиях мужчины, я уловил его сонное почти невесомое:
- Ана Бехибак.
Я не ослышался? Может, я что-то не правильно понял? Наверное, от усталости у меня уже галлюцинации, но перед тем, как провалиться окончательно, я неосознанно прошептал на родном:
- И я тебя тоже.
@темы: Горький привкус Арабики, Ориджинел
Итак, приветствую PUS321, Yippee-Kai-Yay, Венкиру, Эльдатиэр.
@темы: Графоманское
Даже страниц 15 готовы... вот думаю доводить до конца или нет...
Так же к выходным планирую дописать главу по ДА фендому
А еще в заначках 2 макси ориджа, которые давно просят проды. Хочу получить пенделя, чтобы побороть противную лень 
@темы: Графоманское
@темы: Графоманское
Автор: Мирабель
Беты (редакторы): Эльдатиэр
Фэндом: Dragon Age
Пэйринг или персонажи: Карвер/Натаниэль, м!Хоук/Андерс, Дайлен Амелл/Зевран, Солонна Амелл/Алистер
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш, Романтика, Ангст, Драма
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Макси
читать дальшеРанним утром Карвера вызвала к себе Командор с приказом собираться в Амарантайн. Поначалу парень даже обрадовался этому, так как постоянное пребывание в Башне Бдения не было верхом его мечты о военной карьере, да и надоело изрядно. Но хорошее настроение тут же упорхнуло куда-то в Тень, как только Карвер среди компании, дожидавшейся его около ворот крепости, заметил стоявшего рядом с Дайленом Натаниэля. Лучник спорил о чем-то с рыжебородым коротышкой Огреном, кажется, именно так звали гнома. Неподалеку от них конюх крепко держал под уздцы четверку нервно косящих на гнома коней.
- Вот теперь все в сборе! - с ехидной ухмылкой воскликнул маг.
Лучник перевел взгляд на последнего сопартийца в их маленьком отряде и даже с расстояния десяти шагов чувствовалось, как повеяло холодом.
- Слышь, малец, хоть ты ему скажи! - возмущенно-просительно пробасил гном, нервно поправляя за спиной секиру.
- Я новобранец, мое мнение не имеет веса, - сдержано ответил Карвер и наградил лучника недовольным взглядом. Хоу скрестил руки на груди. Его аристократичная осанка и снисходительный взгляд на младшего по званию заставляли последнего чуть не скрипеть зубами. Но воин старался держать лицо.
- Да плевать я хотел на эти звания! Мне твои мозги нужны, - буркнул гном, всплеснув с досады руками.
- Мой дорогой друг, боюсь, он не соответствует твоим запросам, - снисходительным тоном сказал Натаниэль, за что тут же удостоился гневного взгляда Карвера.
- Я, пожалуй, сам за себя отвечу, - сдерживая себя от излишней резкости, произнес юноша, сжав кулаки.
- Вот и отлично. Слушай, эти двое хотят ехать до Амарантайна на лошадях, чтобы скоротать дорогу. Но где, мать вашу, вы видели гнома верхом на кобыле! Это оскорбительно!
- Хочешь, я подгоню тебе жеребца? - с намеком спросил Дайлен, забирая у конюха повод своего черного коня.
- Ха-ха! Очень смешно! - гаркнул гном.
- Тогда, может, тебе поехать верхом на пони? - резонно предположил Карвер, пожимая плечами, подходя к темно-гнедой лошади, стоявшей рядом с конем мага. Не составляло большого труда догадаться, кому она предназначалась, так как оставшиеся две уже стояли рядом с лучником и гномом.
Карвер приветственно потрепал животное по гриве, а после решил прикрепить к седлу свою сумку. Лошадь несколько раз недовольно фыркнула, когда парень немного неаккуратно затянул ремни и случайно полоснул пряжкой по телу кобылы.
Дайлен продолжал потешаться над гномом, приводя какие-то доводы в защиту своей идеи, и, судя по ехидному лицу мага, серьезной информации они не несли, поэтому Карвер практически не обращал на них внимания. Ровно до тех пор, пока рыжебородый коротышка не закричал на совсем уж повышенных тонах:
- Отличный план! - театрально воскликнул гном, после чего к большому удивлению воина вытащил из-за пазухи сосуд с темно-бурым напитком и щедро хлебнул его. Вздрогнув всем телом Огрен довольно хмыкнул и убрал выпивку обратно, громко рыгнул и продолжил: - Вот только одна маленькая проблема. У нас нет пони! Поэтому не хочу ничего слушать, у меня от тебя уже голова трещит!
- Перестань ворчать, тебе что, приятней идти пешком по старой разбитой дороге? - уже явно теряя терпение, серьезным тоном спросил Дайлен, закрепляя сумку с вещами у седла.
- Это дело принципа!
- Тогда попроси Веланну поймать для тебя Галлу. Выдрессируешь, и она будет тараном врываться в толпу порождений и насаживать их на свои рога, - почесывая кончик носа, задумчиво предложил Карвер.
Повисла тишина. Первым громко захохотал Дайлен, сгибаясь почти в три погибели. Следующим заржал гном, запрокинув голову. Натаниэль хмыкнул, стараясь сдерживаться, но у него не сильно получалось.
- Ха-ха! Пацан, ты мне уже нравишься!
- Я так и вижу эту картину, - сквозь смех выдавливал из себя маг. - Наш добрый славный Огрен, сидя верхом на Галле таранит древние ворота Кэл Хирола! Крича что-то вроде: «Идите сюда мерзкие твари, я познакомлю вас с рогами моей девочки!», - немного придя в себя, Дайлен вытер выступившие слезы и, прокашлявшись, смиловался. - Ладно, потерпи до города. Там я тебе куплю пони. А пока пойдем пешком, ведя лошадей под уздцы. Свою оставишь здесь, конюхи о ней позаботятся.
- Может, проще тогда всех здесь оставить? - удивлено спросил Карвер.
- Боюсь, ты не знаешь нашу преподобную, - немножко обреченно протянул маг, - просто так с предложением сестры она не согласится. А поскольку к ордену Стражей эта церковница не испытывает добрых и нежных чувств, то отправит нас с каким-нибудь заданием из серии «принеси-подай», но если повезет, ее фантазия ограничится пределами Ферелдена, - зам Командира серьезным взглядом окинул всех собравшихся. - Ладно, хватит языком чесать. Выдвигаемся.
Путь до города в этот раз занял меньше времени. Погода не стала упрямиться и решила порадовать путников теплым и солнечным днем.
Почти всю дорогу Огрен, который шел рядом с Карвером, травил какие-то байки о временах его знакомства с Солонной. Периодически он прерывался на очередную порцию выпивки, а после продолжал ровно с того места, где закончил.
Эта страсть к алкоголю вызывала у Хоука-младшего недоумение, хотя бы потому, что никак не преследовалась со стороны руководства, которое старательно делало вид, что ничего не замечает. Как минимум, это было странно, но воин предпочитал держать свое мнение при себе.
Ближе к вечеру путники вошли в город и сразу же отправились в сторону местной церкви.
В прошлый свой визит Карвер не был в этом районе города, но сейчас было трудно не заметить странную планировку. Фасад церкви примыкал к стене города, тем самым делая ее уязвимой во время осады, тем более учитывая, что испокон веков обитель Создателя использовалась для укрытия горожан. Еще более странным оказался район, где она находилась. Прямо напротив церкви находился один из самых знаменитых трактиров Амарантайна, где-то сбоку примыкали дома ремесленников и кузнецов. Карвер знал обычаи людей подобных профессий, достаточно вспомнить лачугу дядюшки в Нижнем городе Киркволла. Жильцы таких мест зачастую выливали грязную воду прямо из своих окон, совершенно не заботясь о тех, кто идет снизу. Иногда, возвращаясь под утро после очередной работы можно было видеть, как люди не стесняясь выплескивали содержимое собственных ночных горшков.
Погрузившись в воспоминания, парень опомнился лишь в последнюю секунду и едва успел отскочить от потока грязной воды, вылитой из окна второго этажа некой дамой среднего возраста.
Карвер на всякий случай отряхнул форму, потом его взгляд упал на нескольких босоногих мальчишек, сидящих у одного из фасадов. Лица детей были покрыты пылью и сажей, а одежда испещрена кучей заплаток. Подобно своим владельцам, она не видела воды и мыла уже много дней.
«Беспризорники», - сделал вывод Карвер. Во взгляде воина чувствовались жалость и сострадание, но дети, ощутив чужой взгляд, тут же ощетинились словно волчата и через секунду разбежались по сторонам.
- Странное место для церкви,- еле слышно произнес парень, но Дайлен все-таки смог это уловить. И, видимо, стараясь развеять недоумение парня, решил разъяснить:
- Не удивляйся, когда строили первую церковь, то она стояла в весьма благоустроенном районе, но со временем город разрастался, так что становилось тесно, и желающих жить за пределами укреплений было немного. Вот и теснились, как могли. А во время одного из крупных пожаров старая деревянная церковь сгорела целиком, поэтому пришлось строить новую.
- А почему не возвели ее на прежнем месте?
- Город разрастался, как я уже сказал. Все-таки Амарантайн - это основной торговый порт Ферелдена, так что решили строить новое здание с учетом растущей потребности в большей вместительности, - пожав плечами ответил Дайлен.
- Но неужели нельзя было найти место получше! - недоуменно воскликнул Карвер, за что тут же себя осадил. Повышать тон на старшего по званию в армии считалось проявлением неуважения, но кажется магу было абсолютно все равно.
- Торговцы никогда не отличались особой набожностью, чтобы уступить более комфортабельные места для строительства. Поэтому, видимо снимая с себя грех, они решили позаботиться о довольно толстых каменных стенах для церкви. Скорей всего даже выступали с долгими и пафосными речами, что так здание в большей безопасности, да и вообще церковь становится ближе к простым людям. Все как обычно, - Дайлен резко замолчал и дал знак остановиться. - Надо отвести лошадей в конюшни при казармах и отдать приказ напоить и накормить их как следует. Чувствую запах проблем.
Карвер перевел взгляд в сторону церкви, куда так пристально смотрел Дайлен, прямо около входа стояла дюжина храмовников, которые, судя по доспехам, а так же взмыленным лошадям, спешили сюда, как могли и вряд ли с добрыми вестями.
В очередной раз маг оказался прав. Аккуратно выглядывая из-за толпы прихожан, которую выставили за порог церкви, Стражи пытались различить хоть что-то информативное в словах храмовников. Но, увы, в общей какофонии звуков эта задача оказалась чем-то за гранью. Пришлось пробираться ближе.
- Сколько раз повторять? У старшего офицера ордена важное дело к преподобной, вас запустят, как только они закончат! - раздраженным тоном кричал храмовник, стараясь заглушить толпу. Судя по голосу, это был мужчина средних лет. Точней сказать было невозможно, так как шлем он решил не снимать, так что разглядеть лицо не представлялось возможным.
- Да кто, во имя Андрасте, дал вам право выставлять нас за порог! Это церковь! Кем вы себя возомнили, - горланил какой-то буйный старикан, недовольно постукивая по каменной кладке самодельной деревянной тростью.
- Я ничего не могу вам сказать о нашем деле, просто наберитесь терпения, - продолжал храмовник, но судя по нарастающим жестким нотам в голосе, он сам был готов растерять это самое терпение в любую секунду.
Дайлен аккуратно подвинул одну из женщин, стоящих прямо перед храмовниками, за что тут же удостоился ее недовольного взгляда, но едва горожанка узнала в нем Серого Стража, черты лица ее тут же смягчились.
- Господин офицер, вы можете сказать, хотя бы примерно, через какое время преподобная мать освободится? - тактично обратился маг, привлекая к себе внимание.
Карвер не мог увидеть лица храмовника через забрало, но видя, как напряженно передернул плечами рыцарь и то, как еще трое членов ордена резко оказались около своего товарища, которому досталась честь общаться с толпой, сделал вывод, что появлению Дайлена тут не рады.
Краем глаза воин заметил, что Натаниэль положил руку на пояс, готовый в любой момент выхватить кинжал.
Толпа тут же затихла и каким-то мистическим образом оказалась на два шага позади стражей, словно опасаясь возможной стычки.
- Будь готов, - шепнул гном, аккуратно толкнув парня в бок.
- Боюсь, вам придется подождать со своими делами, заместитель Стража Командора, - сдержано ответил офицер храмовников.
- Наверное, именно поэтому я и спросил, когда она сможет принять нас, - с легкой усмешкой парировал Дайлен.
- Я не знаю, сколько займет обсуждение дел ордена и церкви.
- Тогда, видимо, нам придется торчать тут несколько часов наслаждаясь компанией друг друга, - в привычной манере констатировал Дайлен.
Карвер взволновано смотрел, как храмовник неосознанно сжимает кулаки. Чего добивается маг? Зачем ему провоцировать членов ордена, когда можно было прийти через несколько часов. Все это может вылиться в открытый конфликт, а Карверу очень не хотелось увязнуть в этой каше, заваренной неугомонным магом.
- Даже если это займет целый день? - недовольно спросил офицер.
- То есть только что вы вводили в заблуждение этих людей, рассказывая им истории, что стоит немного подождать и их запустят? Что же это за дела такие, что ограничивают доступ простым прихожанам?
- Дела ордена тебя не касаются, маг! - практически выплюнув последнее слово, прорычал храмовник. Терпение у него явно было на исходе.
- Как помощник эрла я обязан следить за благополучием жителей, поэтому если ваши действия ограничивают права дарованные Создателем, то это уже имеет непосредственное отношение ко мне, - ледяным тоном отчеканил Дайлен.
По мнению Карвера маг явно делал из мабари бронто, так как вся проблема не стоила и выеденного яйца, но тому казалось принципиальным сцепиться в подобной бесполезной перепалке с храмовниками. Этот парень чем-то все больше и больше напоминал Андерса, которого Карвер считал сумасшедшим. Но на фоне поведения Амелла он казался верхом корректности и адекватности.
Храмовник сделал шаг вперед, явно намереваясь что-то высказать лидеру Стражей, но тут массивная дверь скрипнула и из церкви появилась пожилая дама с такой гордой осанкой, словно эрл Амарантайна именно она. Следом за ней вышел еще один представитель ордена, скорей всего он был главным в прибывшем отряде.
- Хватит устраивать бесполезные споры прямо у подножия статуи Андрасте. Не гневите Создателя, - ровным тоном сказала женщина, но в ее голосе и взгляде скользила такая непоколебимая уверенность в себе, что эта пожилая дама все меньше и меньше походила на немощную старуху. Она перевела взгляд на мага и ее глаза чуть заметно сузились. - Дайлен Амелл, признаться, вас я не ожидала увидеть.
- Я здесь по приказу эрла. Есть несколько вещей, которые нам надо обсудить.
- Проходите, - кивнула женщина, а после обратилась к толпе. - Церковь рада принять всех тех, кто хочет следовать пути указанному Андрасте, - и тут же добавила более осуждающим тоном, - и одна из строк ее песни говорит о терпении, но, видимо, не все готовы принять слова святой.
Изнутри церковь не сильно отличалась от любой другой в Ферелдене, хотя ее конечно нельзя было сравнить с вычурным собором в Киркволле, где посреди зала возвышалась огромная статуя Андрасте, а по бокам стояло множество позолоченных статуй. Здесь же не было такого обилия скульптур и резных фрезок, лишь рядом с алтарем стояли две небольшие каменные фигуры пророчицы. Сбоку отдельно от общей залы были небольшие закутки с книжными шкафами и отдельными местами для молитв.
Комната преподобной оказалась в самом дальнем углу церкви. Судя по внешнему виду, это была скорее приемная, чем жилая комната. Небольшой письменный стол в левом углу, несколько удобных кресел, а так же множество различных книг, хранящихся на полках. За одним из стеллажей Карвер увидел небольшую дверь, которая скорей всего вела как раз к спальне преподобной.
- Я надеюсь, вас не будет смущать присутствие капитана Греймана при нашем разговоре? - спросила священница, усаживаясь в одно из кресел.
Карвера нервировало, что храмовник, который до этого вел переговоры с женщиной, решил последовать за Стражами, словно имел полное право принимать участие в разговоре о финансовых делах эрлинга. Дайлен же внешне не выражал никакого беспокойства или растерянности, а вел себя так будто это вполне рядовая ситуация.
- Не против, но мой разговор пойдет об экономических вопросах, поэтому не думаю, что офицеру ордена он будет интересен, - сказал маг, садясь в третье кресло. Остальная часть отряда выстроилась около двери, стараясь не мешать.
- Так о чем вы хотели поговорить, - проигнорировав замечание Амелла, спросила преподобная.
Дайлен подробным образом пересказал весь свой разговор с сестрой и Алистером. Священница не прерывала его, внимательно слушая каждое слово, наконец, когда маг закончил, она погрузилась на несколько минут в раздумья.
- Вы же понимаете, что это огромные затраты для церкви? - скорее не вопрос, а утверждение.
- Да, но орден не собирается целиком взваливать все это на вас, мы будем оказывать посильную помощь. Но после Мора у нас нет нужного количества средств, чтобы сразу отстроить все, что уничтожили Порождения, да и времени до зимы нам не хватит. Мы планируем закончить ремонт крепости, а так же к следующей весне подготовить к заселению один из замков бывшего эрла. В нем мы собираемся поселить сирот, а так же стариков, у которых после нашествия никого из родных и близких не осталось.
- Вы предлагаете церкви взять на себя заботу об оставшейся части населения, но где вы им прикажете жить?
- Часть домов города можно отремонтировать. Многие из них, к сожалению, остались без хозяев, поэтому они сгодятся, чтобы перезимовать, а весной займемся восстановлением фермерств. Возможно, придется расселять по несколько семей в один дом, но это лучше, чем выставить кого-то на улицу. Со средствами на ремонт построек казна эрлинга может помочь, но временную заботу о пострадавших людях придется просить оказать церковь. В такой трудный час каждый адрастианин должен верить, что о нем не забыли.
Преподобная мать выпрямилась в своем кресле и долго пристально смотрела на человека, который сидел перед ней. Молчание затягивалось, а эта немая игра нервировала всех, кто находился в комнате, кроме главных действующих лиц.
- Вы правы, но так же любой андрастианин в трудный час должен доказать, что достойно чтит учение святой пророчицы.
- Я слушаю, - Дайлен сразу уловил правила игры и решил не юлить и не изворачиваться, а сразу перейти к сути.
- Вы как официальный представитель эрла должны знать, что на территории вверенного вам региона происходят вещи, ставящие под вопрос безопасность людей, - женщина встала и начала ходить взад-вперед по комнате, чуть заметно сжимая пальцы на руках. - Две недели назад к пристани нашего города причалило торговое судно из Вольной Марки. Через два дня после этого в городе начали находить расчлененные останки детей в возрасте от семи до одиннадцати лет, все жертвы были мальчиками. Но вид найденных останков говорит о том, что их использовали для какого-то кровавого ритуала. Двое наших храмовников занялись расследованием и присылали отчеты в течение трех последующих дней старшему офицеру Грейману, но после связь с ними оборвалась.
- Простите, но какое это имеет отношение к тому кораблю?
- Как оказалось, самое прямое, - вклинился в разговор храмовник. - Буквально за сутки до того, как отряд перестал присылать сообщения, было обнаружено, что все моряки, оставшиеся на судне, мертвы. Скажу больше, они растерзали друг друга как звери голыми руками. В трюме мы нашли помощника боцмана. Мальчишку сильно избили и изувечили. Перед смертью он сказал, что они впустили в город демона, которого перевозили на борту. Мы сначала подумали, что у парня галлюцинации в предсмертной агонии, но потом сопоставили даты прибытия судна и момент начала изуверств в городе... А после мой отряд перестал отвечать.
- Я приказала написать письмо в Денерим с просьбой прислать дополнительный отряд, который по прибытию возглавит капитан Грейман, - преподобная мать продолжила рассказ офицера, она подошла к одному из шкафов и остановилась напротив него, погрузившись в свои мысли. - Они отправились туда, откуда последний раз приходили вести от предыдущего отряда, - тут женщина поморщилась, - я думаю, капитан сам расскажет об увиденном, но, надеюсь, избавит меня от деталей. Мне хватило одного раза это услышать.
- В общем.... Из отряда остался в живых только один, если так можно назвать его состояние. Он молчит, не говорит, просто..., - слова давались мужчине с трудом, - смотрит в одну точку, изредка моргая, давая понять, что он не мертв. А вот второй храмовник. В общем, он был убит еще более зверским способом, чем несчастные дети.
- Понятно, - спустя несколько минут тишины сказал Дайлен, откинувшись в кресле. - Если мы займемся этим делом, то можем ли рассчитывать на вашу помощь людям?
Карвер почувствовал, как внутри все похолодело. Даже Огрен, стоявший рядом, знатно напрягся и пробубнил что-то себе под нос.
- Абсолютно. Я сделаю все, что в наших силах и отправлю запрос в Орлей о привлечении дополнительных средств.
- Тогда, - Дайлен поднялся с кресла и обратился к капитану. - Для начала я хотел бы увидеть выжившего.
- Прошу за мной, - тут же ответил офицер, поспешно вставая со своего места.
«Создатель! Во что я вляпался на этот раз?» - обреченно подумал Карвер.
В казармах ордена витало ощущение враждебности. Стоило только переступить порог какого-либо из помещений, так все тут же замолкали и недоброжелательно впивались взглядом в пришедших.
Внешне Карвер не мог найти принципиального отличия устройства казармы храмовников от любой другой, в которой обитали обычные солдаты, единственное что бросалось в глаза, так это огромные залы, отведенные под молитвы.
Когда отряд прошел центральные помещения и свернул в боковой ярус здания, Карвер увидел, что общий интерьер резко сменился. Он представлял собой типичный больничный отсек, резкий запах дезинфицирующих настоев тут же ударил в нос, вынуждая морщиться. Почти все койки пустовали, за исключением самой дальней, завешенной шторами, которые от множества стирок приобрели неприятный желтоватый цвет.
Грейман одернул занавеску, за которой лежал один из его офицеров. Внешний вид больного вызывал содрогание и ужас.
- Мать моя Совершенная! - воскликнул Огрен, вытаскивая из-за пазухи выпивку.
Лежавший на кушетке парень был чуть старше Карвера, но голову уже покрывала седина как у старика. Глаза безжизненно смотрели куда-то вверх, практически не двигаясь. Грудь и руки были перевязаны бинтами, а тело исхудало до такой степени, что больше походило на труп, чем на живого человека.
Дайлен положил руку на грудь пациента и закрыл глаза, мысленно сплетая магические нити в заклинание, способное прояснить эту ужасную картину. Маг хмурил брови, а беглое движение глаз, которое можно было различить через опущенные веки, выглядело так, словно он ищет что-то, но не может найти. Спустя пару долгих минут Амелл отшатнулся назад, потирая виски.
- Капитан, боюсь, мой ответ вас мало порадует, и вы получите больше вопросов, чем ответов.
- Говорите как есть.
- Я попытался найти сознание вашего солдата, но вместо него я ощутил лишь пустоту. Больше похоже на то, что его заперли в Тени, хотя понимаю, что звучит бредово, поэтому не могу сказать точно. В одном я уверен, в этом теле больше нет разума или души, это скорей живая кукла, чем человек.
- Но он же тут и дышит, - недоуменно воскликнул Грейман попеременно переводя взгляд с больного храмовника на Дайлена и обратно. - И если бы он был заперт в Тени, то не лежал бы тут с открытыми глазами, а был бы мертв!
- Я понимаю ваше недоумение. Но большего я вам сказать не могу.
- Что вы планируете делать дальше? - чуть погодя спросил храмовник.
- Нужно осмотреть то место, где вы нашли тело, возможно, там остался какой-то магический след.
- Мы бы заметили.
- Вы, как и все кто с вами был, храмовник, а я - маг. Маги более чувствительны ко всему, что связано с Тенью.
- Хорошо. Но я буду сопровождать вас лично, - не терпящим возражения голосом констатировал капитан, а Дайлен лишь пожал плечами в ответ.
- Завтра на рассвете выдвигаемся. Мы будем ждать у восточных ворот, - Дайлен еще раз учтиво поклонился и направился к выходу. Несмотря на ровный и спокойный тон, с которым тот говорил с рыцарем, Карвер заметил, как напрягся маг. Видно не все было так просто с этим несчастным больным.
Солдаты встретили Стражей так же радушно, как и в прошлый визит, но Дайлен, казалось, никого не замечал, он сел за один из боковых столов общей залы и торопливо забарабанил по нему пальцами.
Карвер принес его порцию и поставил прямо перед носом. Амелл начал лениво ковыряться в тарелке, но судя по взгляду, был где-то далеко за пределами столовой. Так продолжалось около получаса, пока у Огрена не лопнуло терпение:
- Так все, мне надоело на это смотреть, - недовольно буркнул гном, плюхнувшись прямо напротив своего командира. Огрен принес с собой несколько больших кружек с темным напитком, крепко пахшим алкоголем.
- О чем ты? - удивленно спросил Дайлен, заметив настороженные взгляды своих спутников, которые до этого момента предпочитал игнорировать. - Я просто задумался о предстоящем походе и...
- Бла-бла-бла, - скривившись, гном передразнил мага. - Ты эти сказочки можешь заливать кому хочешь, но я не слепой идиот, мать твою! Выкладывай, что тебя так гложет, а после запей чем-то крепким! Полегчает! - Огрен демонстративно пододвинул к Амеллу одну из кружек.
- Дайлен, твое поведение не приносит нам спокойствия, - тактично отметил Натаниэль.
- А я о чем? - хмыкнул гном и тут же в три глотка осушил первую кружку. - Хорошо пошла! - воскликнул Огрен, а после чего громко рыгнул.
- Пожалуй, я тоже выскажусь, - неуверенно сказал Карвер. - Я предпочитаю знать заранее возможные перспективы, пускай и самые неоптимистичные, чем изматывать себя догадками.
- Пацан дело говорит, - подхватил Огрен. - Так что не томи, давай!
- Я ни в чем не уверен, поэтому обдумываю варианты, - попытался отвертеться Дайлен, но заметив пристальные взгляды сопартийцев, сдался. - То, что я сказал Грейману, чистая правда, вот только промолчал про магический осадок. Он... - маг сжал кружку со спиртным и всмотрелся в свое отражение, колышущееся в ней. - В общем, след, который остался... Он странный. В нем ощущается магия. Очень древняя и темная, похожа на последствия магии крови, но я, - Амелл замер на секунду, тщательно подбирая слова. - Ощутил так же что-то демоническое в ней.
- Раз магия крови, то естественно тут замешаны демоны, - Карвер скривился в очередной раз понимая всю опасность, которую несут в себе маги.
- В том и дело. След не похож на тот, что оставляют пришедшие из Тени через смертных, а так же одержимые или маги, практикующие запретные заклинания. Говорю же... он больше похож на тот, что оставляют твари, порожденные самой Тенью и не покидавшие ее. Но отпечаток был наложен из нашего мира, я смог ощутить его в районе груди парня.
- Дурдом какой-то, - спустя минут пять тишины сказал Огрен и, развалившись на своем стуле, стал задумчиво теребить бороду.
- Что будем делать? - поинтересовался Натаниэль, сохраняя ровный голос, но вопрос прозвучал более резко, нежели обычно, намекая о том, что лучнику не по себе.
- Будьте начеку. Я подготовлю защитные зелья, - сказал Дайлен и залпом осушил принесенную Огреном кружку. - А сейчас нам лучше выспаться.
Стражей разместили в офицерской комнате, которая принадлежала одному из старших лейтенантов, погибшему при защите города. С нашествия Порождений прошло несколько месяцев, но замену убитым офицерам пока еще не прислали.
В комнату специально для членов ордена солдаты принесли несколько одноместных кроватей, два небольших тазика с водой, которые расставили в левом углу на табуретках, а так же четыре стойки под доспехи. Разместили практически со всем возможным солдатским комфортом!
Карвер долго не мог заснуть и смотрел в потолок, справа от него раздавался храп Огрена, больше похожий на рев дикого зверя. Воина удивляло, как остальные могут спокойно спать, когда рядом такое громогласное чудовище.
Хоук-младший хмыкнул и повернулся на бок, уставившись в небольшое окно с видом на крепостную стену. В свете факелов можно было разглядеть силуэты часовых, которые прохаживали взад-вперед, охраняя покой города. Один из этих бедолаг явно клевал носом, привалившись к холодному камню караульной башни. Он то и дело, почти подскакивая, ловил свой шлем, который постоянно норовил с грохотом упасть на пол. В чистом небе можно было различить множество мерцающих звезд, а так же луну, пожелавшую показать сегодня свой лик только наполовину. Все это расслабляло, но уснуть к сожалению не представлялось возможным.
В последнее время к Карверу вернулись кошмары. Более красочные и пугающие. Каждый раз он вздыхал с облегчением, когда в Башне трубили подъем. Парень вспоминал Андерса, для которого вылазка на Тропы была хуже эшафота. Мага мучали головные боли, и каждую ночь тот, считая, что никто не видит, засовывал себе в рот самодельный кляп из палки обмотанной каким-то куском ткани. Отступник перетаскивал свои вещи подальше ото всех, но почти каждую ночь можно было различить тихие стоны, а так же извивающуюся в темноте фигуру целителя. Карвер просыпался пару раз и видел как Гаррет старался успокоить спящего мага и смягчить кошмары, поглаживая того по плечу. Забавно. В то время Хоук-младший полагал, что все эти сны лишь последствия слияния мага и духа, а не обращения в Стража.
Парень так же думал над тем, что так взбудоражило их командира. Пускай он и пытался делать вид, что все в порядке, но шила в мешке не утаить. Карвер знал о магии даже больше, чем обычный человек. Отец часто собирал детей всех вместе и рассказывал им о духах Тени и демонах, и это были отнюдь не страшилки на ночь глядя, а суровая реальность с которой сталкиваются маги.
Для маленького Карвера все, кто имеют подобные силы, стали казаться демонами во плоти, угрозой, которая в любой момент могла стать реальной и оставить после себя горы трупов. Но одно вклинивалось в эту казалось бы сложившуюся картину - семья, которая доказывала, что далеко не все маги одинаковы.
- Не спится? - спросил лучник, заставив Карвера вздрогнуть от неожиданности. Парень приподнялся и пристально посмотрел на старшего офицера.
- Что-то вроде того, - кивнул воин, а Натаниэль хмыкнул и протянул небольшую склянку с изумрудного цвета веществом.
- Выпей, это настойка Дайлена. Без нее под аккомпанемент Огрена уснуть практически невозможно, - пузырек перекочевал в руки Карвера. Он несколько минут повертел им в своих руках и, решившись, выпил залпом.
- А раньше дать ее не мог? - стараясь не кривиться от противного вкуса, Хоук-младший протянул склянку. Хоу нахмурил брови и пристально посмотрел на парня, который кажется задался целью убить в нем терпение. Он резко выхватил пустой сосуд.
- Спи, - недовольно бросил Натаниэль и пошел к своей постели. Карвер лишь пожал плечами в ответ и ощутил, как веки плавно тяжелеют, а сознание уходит куда-то далеко.
Хоук-младший ощутил как кто-то весьма грубо трясет его за плечо, стараясь поднять. Но организм упрямился и отказывался уходить из мира сна в суровую реальность. В какой-то момент парень почувствовал, что от него отстали, но через секунду на него хлынул поток ледяной воды.
- Генлока тебе в жены! - выругался Карвер, вскакивая с мокрой постели и сверля недовольным взглядом равнодушное лицо Натаниэля, в руках которого он увидел один из тазиков с водой, любезно оставленный солдатами накануне.
- Мессир Хоук, мы на задание, а не в увольнительной, - нарочито вежливым тоном ответил лучник, но, судя по голосу, он был явно доволен своим поступком. - Поэтому будьте любезны вставать, не принуждая меня прибегать к столь радикальным мерам.
Карвер разъяренно посмотрел на Хоу, а после, выругавшись про себя, полез в сумку с вещами за сухим исподним.
- Где Дайлен? - спросил воин после того как разобрался с мокрым бельем и приступил к застегиванию ремешков на своей форме.
- Сказал, что надо заскочить к торговцу за какой-то травой для снадобий, - пробасил Огрен, надевая массивные сапоги. - Как же умираю от голода!
- В столовой уже все готово для тебя, милый друг, - весело сказал вошедший в комнату Дайлен. На его лице не осталось и тени вчерашних волнений, словно все было дурным сном. - Кстати, специально для тебя и твоей изнеженной натуры купил молодого пони.
- Ха-ха, заботливый ты наш!
- Пойдемте, время не терпит, - засовывая кинжал за пояс, хмыкнул Натаниэль и вышел из комнаты.
Закончив с завтраком и забрав своих лошадей, отряд направился к восточным воротам, где их уже ждал капитан Грейман. Храмовник нервничал и расхаживал взад-вперед, но завидев Стражей, кажется, немного расслабился.
- Я подумал, вы решили уйти без меня.
- Маловероятно, учитывая, что мы не знаем дороги, - с ухмылкой сказал Дайлен.
- Да, верно, - мужчина немного стушевался.
- Так куда мы направляемся? - голос мага стал серьезным и сосредоточенным.
- Мы нашли пропавший отряд недалеко от фермы Диргов. Это недалеко от хозяйства Старка. Генри, так звали парня, которого привезли в Амарантайн, лежал около входа в дом, точней в то, что от него осталось.
- А второй храмовник? - Дайлен впился взглядом в капитана, стараясь уловить в его лице малейшие изменения, - Преподобная мать отказалась от подробностей, но боюсь, мне они необходимы.
- Алекс..., - мужчина протер тыльной стороной ладони свой лоб, стирая выступившие капли. - Его расчленили на шестнадцать частей, из которых была выложена странная фигура вокруг всего фермерского хозяйства. Они были соединены кровью. Мы перерисовали фигуру, если хотите взглянуть, я могу вам показать.
- Да пожалуй, - кивнул Дайлен. Капитан полез за пазуху и выложил оттуда сложенный вчетверо лист бумаги. Маг аккуратно развернул его. На нем была изображена семиугольная звезда. От двух нижних и верхних граней в стороны отходили еще два завитка, на построение каждого, судя по схеме, уходило еще два фрагмента. В центре звезды была одна точка, которая не соединялась ни с одной из граней или завитков. - Что находилось в середине знака?
- Вы про то, где находится центр и что там лежало? - маг утвердительно кивнул, не отводя взгляда от листа. - В центре находятся руины дома, а вот эта точка... В общем там на постаменте лежала голова бедного парня.
- Минутку! - оторвавшись, наконец, от рисунка, прервал его Дайлен. Маг сильно нахмурился. - То есть вот это небольшое пространство на изображении это целый дом, тогда на каком же расстоянии друг от друга лежали фрагменты тела?!
- На очень большом. И да, я не знаю, откуда этот одержимый или кто там мог быть, взял такое количество крови. Вполне возможно, что жертв намного больше, чем кажется.
- Сколько займет дорога?
- Завтра до полудня мы будем на месте.
Путники молчали практически весь день. Каждый думал о чем-то своем, но в воздухе ощущалась тяжелая нервозность, которая прорывалась, несмотря на все попытки ее скрыть. Стоявшее безмолвие иногда нарушалось пением птиц и всхрапыванием лошадей, принося небольшое облегчение.
Как оказалось на деле, Карверу досталась кобыла с весьма стервозным нравом, она то и дело взбрыкивала под седоком, а после небольших остановок упрямилась как бронто, била копытом и отказывалась двигаться с места. Слушалась она исключительно Натаниэля, который то и дело скрывал усмешку, видя, как мучается парень.
- Типичная баба! - выдал Огрен ближе к ночи. - Как ты ее не обихаживай, а все равно будет лягаться и характер показывать.
- Личный опыт? - Карвер был раздражен. Почти весь день треклятая лошадь портила ему жизнь. А так же вполне ожидаемо после долгой поездки у парня болел зад. За год в Киркволле Хоук-младший отвык от седла, а в Башне все тренировки были посвящены исключительно владению мечом.
- Типа того.
Карвер не стал развивать тему дальше, а занялся делом. Как младшему по рангу ему достались почести разведения костра, поэтому он аккуратно складывал собранные в лесу ветки и дрова в нужном порядке, чтобы огонь разгорелся, а не потух спустя минуту.
Дайлен и Грейман стояли чуть поодаль и обсуждали план действий. Было немного странно наблюдать за тем, как маг и храмовник работают сообща. Амелл то и дело возвращался к рисунку, который дал ему рыцарь, что-то прикидывал в уме и перебирал пальцами.
После очередного такого созерцания уже изученной до дыр фигуры, маг вздохнул и подошел к Карверу, и заметив, что парень уже закончил, быстро щелкнул пальцами и пустил искру, зажигая подготовленные дрова.
- Есть какие-либо идеи? - Хоук-младший аккуратно поправил длинной палкой выбившийся из костра горящий кусок коры. Воин не знал, как стоит обращаться к кузену, особенно на задании. Но перспектива встретиться с магом крови не имея никакой информации, мягко говоря, не радовала.
- Нет, - обреченно выдохнул Дайлен и плюхнулся на землю рядом с родственником. Он полез в одну из своих сумок за вяленым мясом. - Я не занимался изучением трактатов по этой дисциплине. Но пересекаться с ними приходилось, - Амелл откусил кусок и, прожевав, закончил мысль, - это первый раз, когда я вижу что-то подобное. Даже то, что случилось в Башне во время Мора разительно отличается от этого, хотя казалось бы меня уже сложно удивить.
- Ты был тогда там? - сумбурно спросил Карвер. До Киркволла доходили слухи о нашествии одержимых и кровавой бойне на озере Каленхад. Тогда он даже разругался с Гарретом, потому как брат отказывался прислушиваться к предостережениям младшего и к словам, что даже в Башне маги могут устроить что-то подобное. Старший Хоук не понимал, что Карвер пытается его предостеречь от той опасности, которую тот нес в себе.
- Да, меня спасло, что я был в темнице Башни, проведывал Андерса, - Дайлен тепло усмехнулся. - Его посадили туда за очередной побег. Я уже и не помню, какой по счету. Но в тот день Ирвинг разрешил мне его проведать и принести пару книг. Не знаю, что происходило на верхних этажах, но крики стояли нечеловеческие. Зато в конце я видел, как выносили десятки тел, а усмиренные драили пол и стены, не успевая менять воду в ведрах. Так и помню Криса, который сутками ходил выливать на улицу кровавую жижу.
- Поэтому я всегда и говорил, - завелся Карвер, - что церковь права, изолируя магов от остальных. Храмовники спасают этим многие жизни!
- А теперь расскажи это семьям, у которых забрали детей, - ледяным тоном произнес Дайлен, мгновенно остужая пыл парня. - Ты понятия не имеешь, сколько из них накладывают на себя руки от горя или от позора, потому что так уважаемая тобой церковь науськивает людей ненавидеть магов, что впоследствии выплескивается на целые семьи! - Амелл резко встал, схватив свои вещи. - Разбудишь меня на рассвете.
Уже с рассвета погода начала портиться, заволакивая все небо тяжелыми свинцовыми тучами, чуть позже пошел сильный дождь, периодически стихающий, а после начинающийся с новой силой.
Заброшенная ферма виднелась вдали каким-то зловещим остовом. Обгоревшие балки, отсутствие крыши, выжженное поле вокруг основных построек, а так же множество кровавых линий, сходившихся вокруг дома.
Карвера удивляло, как эти извращенные художества не смывались потоками воды.
Покосившаяся дверь, местами обгоревшая, колыхалась взад-вперед, издавая противные скрипучие звуки. Подойдя ближе к дому, можно было различить на ручке следы от окровавленных пальцев.
Дайлен и храмовник слезли с лошадей, и остальные решили последовать их примеру.
Маг немного выставил вперед руку и погрузился куда-то далеко, мысленно сплетая заклинания, стараясь уловить осадок силы. Через мгновение Амелл отшатнулся как от сильного удара, схватился за голову, которая казалось вот-вот взорвется от нестерпимого звона.
- Т-там, - задыхаясь, сказал маг, указывая вглубь здания.
Каждый Страж выхватил свое оружие и все вместе они ворвались внутрь. На постаменте в центре комнаты лежала голова убитого храмовника, а под ней была лужа свежей крови.
- Алекс, - с суеверным ужасом произнес Грейман, - Н-но это невозможно! Мы же сожгли его останки! - пошатываясь, капитан подошел к постаменту и протянул руку, чтобы понять настоящая эта голова или нет.
- Н-не трогай! З-завеса... Ты видишь то, чего нет! - сквозь боль закричал Дайлен, но было уже поздно. Стоило только храмовнику прикоснуться к голове Алекса, как яркая вспышка накрыла всех, лишая чувств.
@темы: Оскверненный кровью, DA
Автор: Мирабель
Бета: Се Верный
Фэндом: Оридж
Персонажи: М+М
Рейтинг: NC-17
Жанры: слэш, романтика, ангст, POV
Предупреждения: изнасилование
Размер: Макси
Статус: в процессе редактирования
читать дальше
С того танца прошел почти месяц. Больше я не лез на рожон и старался вести себя эдаким заправским пай-мальчиком. Наверное, человек действительно привыкает ко всему. Вот и я смирился со своим положением, взвесив все за и против, а также прокрутив слова Азамата в своей голове. Кто-то может и упрекнуть меня, назвав шлюхой или подстилкой, которая прогнулась. Но жить мне еще хочется, так как почему-то не было сомнений, что доведи я Саида, то он бы просто свернул мне шею. А самое главное - вряд ли кто-то бы даже заметил мою пропажу, так как по официальной версии я числюсь в рядах мертвых уже довольно давно.
Почти каждый вечер он звал к себе. Самое странное, что возвращался араб довольно-таки рано, но он с каким-то фанатичным рвением ждал, когда последние лучи солнца ускользнут за горизонт, оставив за собой покрытое россыпью сверкающих звезд небо, и только после этого за мной приходил Азамат. Кстати, с ним наши отношения в целом не сильно изменились, но он был удовлетворен, что я не доставляю неприятностей его хозяину, поэтому никаких подколов и упреков я от него не слышал. Конечно, бывали исключения и пара едких замечаний в мой адрес проскальзывала, но в них не было намерения унизить меня или поставить на место. В общем, и на том спасибо.
Каждый вечер, когда я заходил к Саиду, араб усаживал меня к себе на колени и продолжал заниматься делами. Часто я слышал, как он с кем-то разговаривает по телефону. Если раньше мне казалось, что поведение мужчины было несколько странным для бизнесмена, то теперь все мои сомнения отпадали. В делах он не знал пощады, его голос был холодным и режущим нервы, подобно качественной стали. Не надо было повышать тон или угрожать, ему хватало просто отдавать приказы, да так, что даже у меня, сидя у него на коленях и ощущая легкие поглаживания на своем затылке, подкатывал комок к горлу.
Несколько раз, когда Саид был особо занят делами, он приглашал Фазиля, с которым усаживал меня играть в шахматы. Кажется, наложника все устраивало, его нисколько не трогало, что господин уделяет внимание только одному человеку – мне. Хотя, он когда-то говорил, что египтянин здесь для удовлетворения иных запросов господина. Только я так и не понял о каких именно шла речь.
Шахматы постепенно начали даже нравиться, это заметил и Фазиль, подмечая, что в игре теперь чувствуется моя душа, а не сухое передвижение фигурок с места на место. Я уже готов было расплыться в легком, но приятном чувстве самоутверждения, если бы нашу игру не прервал голос Саида. Он кричал. Кажется, это удивило не только меня, но и моего оппонента. Мы вместе вздрогнули и испуганно уставились на мужчину.
Это был голос не просто человека, а тирана. Он, если бы был рядом, наверное, свернул шею бедолаге, который, судя по тому, что я понял из слов араба, допустил серьезный прокол в деле. Саид бросил трубку и гневно уставился на нас. Видимо, увидев наши лица, черты его лица смягчились. Он подошел и поинтересовался о том, как проходит игра. Фазиль все подробно пересказал, в том числе и о моих успехах, но интонация, с которой он это говорил, звучала так, словно он боится, что праведный гнев господина прольется сейчас на нас. Но этого не последовало.
Игра больше не шла как с моей стороны, так и со стороны Фазиля. Видимо, Саид уловил это и позвал слуг пораньше, чтобы нас проводили в свои комнаты. Тогда где-то в глубине души я понял, что Саид не прощает ошибок в бизнесе. И в голове тогда сформировалась перспектива, что будет со мной, если я его в конец достану. Стало как-то грустно.
Несколько раз за месяц я сталкивался с Джимом в одной из комнат гарема. Он лежал на подушках и о чем-то разговаривал с Рубиано. Завидев меня, мальчишка резко вставал и уходил, окинув меня гневным взглядом. Итальянец же расплывался в ухмылке, но не комментировал происходящее, хотя и так по его виду было ясно, что разговаривать со мной желания не было. Да я и не расстраивался, чувство было взаимным. Интересно было другое, что, как мне сказал Фазиль, Джим общается со всеми наложниками, кроме меня. Так же, что до моего поведения он всегда был любимчиком у господина. Неужели Саиду нравятся такие капризные дети? Или это игра в заботливого папочку? Но Джима раздражало, что почти во всех аспектах я занял его место. Теперь я любимая игрушка у араба, а так же самый младший из наложников, но не по возрасту, тут конкуренцию Джимми никто не составит, а скорее в том, что я его последнее приобретение. Не сказать, чтоб я был вне себя от радости от этой информации.
Еще стоит отметить, что постепенно я привык к тому, что мне нельзя пить и есть в дневное время. Сначала где-то недели две это было так мучительно, что за мной постоянно слонялся Латиф, не просто в качестве сопровождения, а чтобы пресечь все мои попытки утолить измучившую в конец жажду. Пару раз я даже пытался попить воды из-под крана, но стоило только наклониться к струе живительной влаги, как в комнату тут же влетел Латиф, силком оттаскивая меня и крича только одно слово: «Харам!», то есть грех.
Где-то за неделю до окончания Рамадана меня «осчастливили» новостью, что после поста предстоят несколько дней праздников, и если первые два дня Саид будет отсутствовать, так как ему нужно посетить родственников, деловых партнеров и так далее, то последний третий день празднеств он планирует провести здесь со своими наложниками. Будут приглашены танцоры, музыканты, в общем, развлечение полным ходом. Но меня перекашивало от картины, которую легким полетом воображения нарисовал мой мозг. Так и вижу, как сидит Саид в роскошных арабских одеждах на подушках, курит кальян, а рядом, пристроившись, об него трутся его мальчики. Я, пожалуй, что называется, покурю в сторонке. А поскольку к табаку я всегда был равнодушен, то в моем варианте: я посижу где-нибудь на отшибе, читая про себя мантру, чтобы все это закончилось как можно быстрее. Но финальным мазком на этом шедевре было только одно: в конце вечера мы должны устроить личный концерт господину, но не интимный, как я подумал, только услышав об этом, а вполне даже цивильный.
Мы должны либо спеть, либо станцевать, либо исполнить какую-нибудь мелодию, в общем, показать еще раз господину, какие мы все талантливые. Икрам и Азамат долго уговаривали меня, чтобы я станцевал и показал господину свои успехи за прошедший месяц, но я упрямо отказывался. Успех имел лишь один довод, что я предпочитаю показать все это Саиду лично, в интимной обстановке. Сделать ему сюрприз и чтобы он об этом не узнал. Это я блефовал. Конечно, ничего такого я не собирался делать, но тут я убил двух зайцев: избавился от уговоров управляющих и еще, можно сказать, выклянчил у них обет молчания.
В итоге мы пришли к тому, что я сыграю господину что-нибудь на гитаре. Тут проблем нет, я периодически брал ее в руки, да и часто слышал, что у меня есть талант в игре, и мог бы добиться профессиональных успехов. Но я не хотел превращать свое хобби в рутину.
Мне даже решили костюм сделать - арабский, из легкого и красивого шелка. С меня снова сняли мерки, так как за месяц я скинул порядка пяти килограмм и большая часть моего гардероба на мне уже не сидела. Поэтому, однажды вернувшись в свою комнату, я был очень удивлен, что из вещей практически ничего не осталось. Их просто выкинули. И это несмотря на то, что их можно было выгодно перепродать, но, видимо, у Саида денег куры не клюют.
Мне приносили различные эскизы, сделанные для моего выступления. Раздражало, словно я на сцене выступаю, а не в кружке самодеятельности на арабский манер. В итоге мне понравился только один: в нем арабские штаны насыщенно синего цвета собирались в районе щиколотки, на верх шла легкая расшитая жилетка, усыпанная россыпью вышивки и камней, свисающих подобно маленьким слезкам. Икрам и Азамат долго причитали, что это слишком просто. Но так даже лучше, просто и со вкусом.
Почти все свободное время я теперь проводил сидя с гитарой, пальцы все-таки немного, но подзабыли. Саид последние дни весь в делах настолько, что даже не звал к себе. Я понимал, что привык к нему. Привык быть рядом с ним и даже ждал вечера, но каждый раз, поймав себя на таких мыслях, я нещадно гнал их. Упрямо доказывая, что я здесь не больше, чем вещь, с которой хочется только играть. Это помогало, но на душе становилось отчего-то гадко.
Наконец настал день Икс, Саид должен был вернуться домой ближе к вечеру. Весь день в доме носилась прислуга, украшая все комнаты, включая личные апартаменты наложников. В моей спальне уже с утра горят благовония с терпким ароматом сандала. Запах настолько сильный, что иногда чувствую, как в носу начинает слегка свербеть. По всей комнате развешаны красивые, почти невесомые ткани, которые, подобно парусам, надуваются от легкого ветерка с моей террасы. Вокруг меня вьется и носится куча народа, проводя различные процедуры. А я не особо сопротивляюсь, привык за пару месяцев в гареме к такому вниманию и даже смотрю с некоторым снисхождением. На удивление, сегодня обошлось без масел. Икрам сказал, что лучше пусть моя кожа вдыхает благородный аромат благовоний, чтобы потом, подобно цветку, распуститься легким благоуханием для господина. Как всегда эти его пафосные сравнения заставляют меня саркастично изогнуть бровь. Но я никак не комментирую это, а то выслушаю еще много чего-то эдакого.
Мне снова удаляют волосы, последняя процедура была почти месяц назад, так что растительности на мне прибавилось, вдобавок от депиляций мои тонкие и еле заметные светлые волосы стали намного темнее и жестче. Мои ногти на ногах и руках также были удостоены внимания. Их тщательно приводили в порядок, а в конце покрыли прозрачным лаком, чтобы добавить легкий блеск.
Кое-как выбравшись из тесного плена слуг, оставив лишь одного Латифа, я сел на пуф перед зеркалом в моей комнате, позволяя мальчишке делать с моими волосами, что он хочет. В который раз я удивляюсь количеству умений у парня.
Мои волосы знатно отросли и слегка выгорели на солнце, все мои просьбы укоротить непослушные пряди, которые лезли в глаза, встречались жестким отказом. Теперь их аккуратно укладывал Латиф и прикалывал дорогими заколками, кончики волос смазывались гелем. Саиду всегда нравился эффект легкого беспорядка на моей голове, и это пожелание учитывалось слугами.
Когда на меня натягивали дорогущий костюм, я прикинул, что если его продать, то на вырученные деньги на родине можно жить и не тужить целый месяц минимум. Жилетка была усеяна россыпью сапфиров, я поначалу решил по простоте душевной, что это просто имитация под драгоценный камень. Каково же было мое удивление, когда мне сказали правду.
На моем предплечье красовалась изящная золотая змейка, покрытая изумрудами. На средний палец левой руки Икрам надел большой перстень. Я даже про себя усмехнулся, что теперь мне удобно показать все свое отношение к подобному мероприятию, продемонстрировав всего один палец, на котором такой ювелирный шедевр. Фактически посыл на три известных буквы, но при этом дорого и изящно. Все это только фантазия, я еще не настолько лишился рассудка, чтобы это проделать наяву.
За мной пришли в восемь вечера, слуги тоже вырядились во все праздничное, чтобы соответствовать торжеству, видимо. Икрам за мной не пришел, зато заглянул Азамат, пришедший в восторг от моего внешнего вида.
Все бы ничего, но негр решил, что мне не хватает макияжа, и мое бурчание, что я мужчина и это мне не подходит, игнорировалось. Меня усадили перед зеркалом, и управляющий собственнолично припудрил мне лицо и накрасил губы прозрачным блеском, что-то приговаривая о том, как я буду прекрасен и как будет рад господин Саид. Но я искренне испугался, когда мужчина взялся за небольшую палочку, которую обильно обмакнул в коричневой краске. Я весь сжался и перестал дышать, когда этим орудием пытки Азамат начал подводить мне глаза. Очень пугала перспектива остаться без глаз. Когда в ход пошла тушь, я расслабился, но совсем немного. У меня отпало даже желание перечить, а то дерну рукой и стану калекой! Всегда удивляло, как женщины так бесстрашно лезут чем-то подобным себе в глаза. Медаль каждой за мужество, как минимум!
Я нервно усмехнулся, увидев себя в зеркале. Не сказать, что смахивало на шлюху, но мои черты лица в какой-то мере потеряли свою мужественность и заметно смягчились. Во мне росло отвращение к самому себе, глядя на весь этот маскарад. Начинало казаться, что никто во мне не видит представителя сильного пола, а скорее какого-то транса, из которого пытаются сделать женщину.
Кстати загадкой было еще то, что управляющий почему-то решил собственнолично заняться моим макияжем. Хотя, дело, наверное, в том, что Латифа я бы просто откинул с любыми посягательствами с косметикой ко мне. Но все-таки я решил уточнить:
– Азамат, с чего ты решил лично сопроводить меня? Слуг не хватает? – в моем голосе сквозил сарказм, а мужчина, прибывающий в приподнятом настроение, лишь удивленно посмотрел на меня.
– Потому, что я всегда лично сопровождаю любимого наложника господина на такие праздники.
– Это что, типа символ статуса? Ну спасибо, – я слегка скис.
– Можно сказать и так, но именно твое положение позволяет тебе сидеть рядом с господином сегодня.
Боже, я сейчас расплачусь просто! И как приду, прямо упаду Саиду в ножки со словами: «Господин, вы так великодушны!». Немного подумав, задаю вопрос Азамату:
– А если я хочу сесть куда-нибудь с краю?
– Нет, ты будешь сидеть с господином, – негр сказал, как отрезал.
– О, представляю себе личико малыша Джимми, он так расстроится!
– Неужели ты стал жалеть его? Микаил, это так мило! – на лице мужчины играла фальшивая улыбочка, это стало, своего рода, нашей забавой. Мы теперь периодически перебрасываемся подобными саркастичными замечаниями, хотя каждый из нас прекрасно понимает, о чем на самом говорит собеседник.
– То есть улизнуть не получится? – в голосе еще оставалась небольшая капля надежды.
– Нет.
Настроение стало еще хуже. Вдобавок я сильно нервничал, так как не горел желанием играть на гитаре. Если к Саиду я более-менее привык, то вот сидеть перед этим зверинцем и красоваться своими талантами мне ой как не хотелось. Но Азамат явно дал понять, что этого не избежать.
В дверях зала стояло двое слуг, они учтиво поклонились нам и открыли двери, впуская нас во все сверкающее великолепие комнаты.
Кстати, я думал, что мы пойдем в ту комнату с фонтаном, где я впервые увидел Фазиля и Рубиано, но я ошибся. Мы были в гостиной Саида.
Комната была украшена цветами, дорогими шелками. Напротив хозяина играли музыканты. Саид царственно сидел на праздничной подушке, наложники же располагались чуть поодаль. Фазиль был в оливковом арабском костюме с собранным на талии красиво расшитым поясом. Одежда почти полностью скрывала парня, но при этом не походила на привычные белые туники.
Рядом, развалившись, сидел Рубиано, о чем-то разговаривающий с Джимом. На итальянце, в отличие от всех присутствующих, была европейская одежда. Рубашка насыщенного фиолетового цвета была не полностью застегнута, оставляя кокетливый вырез на груди юноши. Решив оставить нотки неизменной классики, на Рубиано были совершенно обычные прямые брюки. Но он сделал свой акцент не на одежде. Его длинные рыжие волосы были уложены так, что, собранные в высокий хвост, они кое-где крупными локонами спадали на плечи, создавая эффект легкой небрежности. Словно вся прическа была сделана набегу, а не благодаря долгому колдовству слуг, старания которых подтверждал блестящей на свету лак, покрывающий все это огненное великолепие. Губы у парня были обильно накрашены светло-абрикосовым блеском. Завидев меня, итальянец изучающее окинул взглядом и утвердительно кивнул, видимо, оценив мой внешний вид. Уловив изменившийся взгляд Рубиано, сидевший рядом с ним мальчишка, перевел свой взгляд на меня. В глазах Джима вспыхнули нескрываемые огоньки ревности, вынуждая его по-детски надуть губки, а меня чуть ли не смеяться. Какой же он все-таки ребенок! На нем красовались приспущенные на бедрах арабские штаны. Я примерно в таких хожу заниматься танцами! На нем и перчатки были. Единственное, что позволяло его отличить от танцора, так это небольшой арабский жилет, из-под которого кокетливо выглядывали силуэты загорелого и стройного тела.
Азамат подвел меня к Саиду и поклонился, араб курил кальян и разглядывал меня, пожирая взглядом. Таким он мое лицо еще не видел. Обычно ограничивалось все легким блеском. Меня смущало все это, поэтому я слега отвел глаза в сторону, избегая взгляда мужчины.
– Ты сегодня прекрасен, как никогда. Садись, – араб жестом руки указал на подушку рядом с собой. Я без особой охоты плюхнулся на нее, ощущая множество заинтересованных взглядов, начиная от Саида и заканчивая наложниками.
– Азамат, пора.
Управляющий несколько раз хлопнул в ладоши, после чего музыка сменилась на боле ритмичную, и в комнату, танцуя, зашли молодые арабки в красивых костюмах, состоящих из нескольких частей: штаны; лиф, украшенный вышивкой и камнями; а так же легкая ткань, скрывающая лицо. Руки, шея и волосы каждой из них были украшены различной бижутерией.
Эти танцы были для меня весьма экзотичными. Не сказать, что на Родине мало кто пытался из девушек их изучать, но все мои соотечественницы проигрывали этим молодым девушкам, которым на вид не больше восемнадцати. Они были изящны и грациозны, подобно ланям, но в то же время изворотливыми, как змеи. Каждое движение их тел вызывало уже даже ставшее непривычным чувство голода по женскому телу. Это заставляло меня чуть-чуть раскраснеться, но не от смущения, а от чувства восхищения и легкого возбуждения, игривыми волнами собирающегося внизу живота, заставляющего мои глаза блестеть, а дыхание немного участиться. Выйти из легкого и эротичного возбуждения танцем меня заставила рука Саида, больно сжавшая мое запястье, вынуждая слегка поморщиться. Я недоуменно посмотрел на араба, но по его лицу нельзя было прочитать даже намека на хоть какую-то эмоцию. Можно было сказать, что он был беспристрастен, если бы не глаза, которые при боли его выдавали. В глубине этого черного омута явно читался странный коктейль чувств, начиная от раздражения, ревности и злости, заканчивая вожделением.
Я вымученно улыбаюсь ему и пытаюсь снова сосредоточиться на танце, но, видимо, не судьба. Саид продолжает краем глаза наблюдать за мной, а я не знаю, куда бы спрятаться от него.
Как в спасительную соломинку, я утыкаюсь в стакан, наполненный бардовым, вяжущим рот, гранатовым соком. Я чувствую невесомое, еле заметное касание горячих пальцев в районе моего бедра. Саид всем своим видом пытается обмануть всех присутствующих, что он всецелостно захвачен изящными танцами юных девушек. Я бы тоже поймался на такой искусственный блеф, если бы не ощущал даже сквозь ткань моих брюк жаркое, как лава, касание его пальцев. Видимо, сегодня ночью мне от него не убежать, а завтра меня ждет малоприятное утро.
Я скептично глянул на Саида, но он даже бровью не повел, делая вид, что не заметил. Скотина. Поэтому, слегка надув губы, я перевел свой взгляд на представление. Почти все танцовщицы ушли, оставив перед нами лишь одну, в руках которой красовалась сабля. Девушка умудрялась танцевать, при этом удерживая оружие на своей голове почти неподвижно. В какой-то момент сабля переместилась с головы на шикарную грудь арабки, заставляя ее изогнуться, удерживая такой немаловажный элемент танца на себе. Это было волшебно. Раньше я думал, что танцы живота пресные, но, глядя на этих девушек, я понимаю, что был далеко не прав.
После одна юная особа подхватила оружие двумя руками и начала кружиться, подняв его над своей головой. Спустя несколько секунд она подбросила его вверх и успела пару раз хлопнуть в ладоши, прежде чем снова поймать. Через минуту к ней присоединились еще четыре девушки.
На их головах красовались огромные подсвечники, на которых горели белые парафиновые свечи, вся эта странная и замысловатая конструкция держалась на голове с помощью металлических широких ободков.
При всем этом странном каркасе девушки еще и умудрялись крутиться под музыку, не боясь, что даже капелька расплавленного воска упадет со свечи. Когда танец был окончен, девушки, поклонившись, вышли из зала, а музыканты, сидящие в углу, немного сменили тематику музыки на более плавную. Это больше подходило для непринужденного застолья.
Забавное, наверное, со стороны зрелище. Почти все, сидящие за столом на своих подушках, натянули на лицо полную фальши улыбочку и чинно размеренно принялись за ужин, делая вид, что несказанно рады друг другу. Зоопарк, ей богу!
Рубиано все так же вальяжно развалился, то и дело заправляя выбивающиеся рыжие пряди за ухо и лучезарно улыбаясь Саиду. Смотреть противно. В этом с ним активно соперничал Джимми, который, попивая сок, как бы невзначай ронял рубиновые капли сока себе на шею и грудь и похотливо слизывал вишневые капельки, собравшиеся на губах. Как там говорят у нас в России? Цирк уехал, а клоуны остались.
Во всей этой бравой компании больше всех мне нравился Фазиль, которому, казалось, было на все наплевать, и он задался целью не привлечь желание господина, а просто насладиться музыкой, едой и весельем. И тут я был с ним солидарен. Но сосредоточиться на чем-то мне не позволял Саид, поглаживающий меня. Постепенно его руки перебрались с моих бедер в район промежности, дразня и поглаживая. Вот чего он добивается?! Ладно, я могу понять его мальчиков и слуг ничем не удивить, но он подумал о посторонних? Например, о музыкантах и танцовщицах? Неужели Саиду настолько на все наплевать?
Конечно, я не мог всего этого сказать вслух. Единственное, что я решил себе позволить, так это недовольно дернуть ногой, слегка толкая его руку, как бы прося прекратить, а после кинуть недовольный взгляд на Саида. Мужчина усмехнулся, но руку все-таки убрал, позволяя мне вздохнуть свободнее.
– Тебе идет такой макияж. Азамат постарался? Узнаю его стиль, – роняет Саид отщепив несколько виноградин от аппетитной грозди.
– Он, – пробубнил я, вглядываясь в свое отражение на поверхности кроваво-красного сока.
– Хотелось бы почаще видеть тебя таким, – араб отпивает из своего бокала, но краем глаза скользит по моему лицу и, подобно сканеру, считывает каждый штрих промелькнувших эмоций. Не прокатит. Я уже изучил тебя, мой дорогой Саид.
– Предпочитаю натуральную и естественную красоту. Она либо есть, либо ее нет. А рисованную легко испортить, пролив несколько капель воды на лицо.
– Как сделал ты в первый день? – в голосе звучит ирония. Провоцирует.
– Вот именно, – ответил я, явно намекая, что разговор мне неприятен, но араб не успокаивался.
– Но почему бы не использовать косметику как свое оружие, подчеркивая свою красоту?
– Саид, – я удивленно изогнул бровь, – мне кажется, или ты клонишь к тому, что если я не буду так размалевывать свое лицо, то могу проиграть другим наложникам?
С одной стороны, странный вывод, но, зная Саида, он напрашивается сам.
– Надо же, ты иногда даже можешь быть проницательным.
– Да, исключительно по праздникам, – ехидно улыбнулся я, снова переключая свое внимание на сок.
– Надо взять на заметку.
Дальше разговор у нас не клеился, но араб казался удовлетворенным, хотя не мог понять с чего. Роясь в целом ворохе различных мыслей, я упустил момент, когда музыканты покинули зал. Настал час, когда мы все должны покрасоваться перед Саидом. Внутри зашевелилось мерзкой и скользкой змеей тревога. Я не собирался особо выделяться, но и стать посмешищем среди этих разнеженных парней тоже особой жажды не было.
Первым был Рубиано, хотя я почему-то наивно полагал, что очередность будет соблюдаться, исходя из того, каким по счету наложником являешься. Вероятно, минута моего позора или славы окажется намного ближе.
Итальянец встал перед нами, ему включили музыку, и он запел. Тут уже обомлел я. У него был оперный голос, которым он мог виртуозно управлять, повышая и понижая его тональность. Его диапазон завораживал, а то, как он поет, вызывало чувство, словно он отдается песне целиком и полностью, всей душой и своим телом.
Следующим был Фазиль, пока итальянец пел, египтянин выходил из зала, и когда вернулся, на нем было надето несколько длинных, доходящих почти до пола, юбок. И я наконец вспомнил, где я видел его костюм. Так одевались мужчины, исполняющие танец Тарура.
Египтянин дождался первых нот ритмичной музыки, держа в руках пять небольших бубнов. Интересно, зачем они? Спустя секунду вопрос отпал сам по себе.
Фазиль не просто танцевал, вращаясь вокруг своей оси, заставляя юбку подниматься вверх, в танце он умудрялся складывать из этих бубнов различные фигуры, значения которых оставалось для меня загадкой. В один момент он сложил нечто, подобное на христианский крест.
Постепенно бубны были отброшены, а сам юноша сложил руки на груди, будто в мольбе обратил свой взгляд куда-то вверх, кажется, к самому Богу.
Красиво и так чарующе. Мне даже простое созерцание этого танца вскружило голову, а уж как его исполнять… Юноша был великолепен и был все целостно захвачен музыкой. Постепенно он начал в танце поднимать вверх одну из юбок, скрываясь за ее подолом, оказавшимся в одно мгновение на уровне его глаз. Силуэт парня был разбит этой странной фигурой, образованной двумя юбками. Когда одна из них плавно перекочевала парню на правую руку, на которой он тут же начал ее вращать, создавалась иллюзия, что этот наряд - это две половинки единого целого, которые даже порознь продолжают жить в унисон друг с другом. Плавно юбки покинули тело парня и, оказавшись в его сильных руках, были со всей любовью и нежностью сложены подобно маленькому младенцу, которого Фазиль качал на руках.
У меня нет слов… Танец был божественным! У меня голова шла кругом, а египтянин, лишь слегка запыхавшись, уселся на свое прежнее место, с явным удовольствием наблюдая за тем, как я в изумлении открыл рот.
Стоило египтянину сесть, как с другой подушки тут же вскочил слегка взлохмаченный мальчишка и кинулся демонстрировать господину свои таланты. Это был Джимми, который на ходу скинул свою жилетку, вставая в до боли знакомую мне позицию. С нее начинался мужской танец живота. Я не мог поверить, так как буквально несколько дней назад управляющие настаивали, чтобы именно я его исполнял перед Саидом. Знали ли, что Джим тоже выбрал его для своего показа? Вряд ли. Мои кулаки невольно сжались, так как это было либо попыткой еще раз ткнуть в то, кем я являюсь, либо сделано специально, чтобы хозяин мог сравнить двух своих наложников.
Тем временем юноша начал танцевать. Ему было далеко до Мунира, но, глядя на гибкость мальчишки, невольно пришел к выводу, что, выбери такой же танец, я бы остался в дураках со своей техникой. Юноша извивался, добавляя в свои движения как можно больше эротизма, явно пытаясь соблазнить своего хозяина, но все его попытки были настолько откровенными и смешными, что непроизвольно я начал ухмыляться глупости паренька. Кстати, не я один, Рубиано расплылся тоже в неком подобие улыбки, а Фазиль лишь неоднозначно хмыкнул, но в основном сдержался. Саид же сидел с абсолютно спокойным лицом, якобы не замечая потуг своего мальчика. С какой-то стороны это было даже жестоко по отношению к нему, но парня я не жалел, это был его выбор.
Музыка закончилась и настал мой черед идти на эшафот, тем более Азамат уже притащил гитару и уже стоял рядом со мной, всем своим видом говоря, что не захочу по-хорошему – потащит по-плохому. Поэтому, глубоко вдохнув, успокаивая свои нервы, я поднялся.
Не сказать, чтобы выступление перед кем-то для меня впервой, но обычно это были посиделки у костра с друзьями, которые к тому моменту уже вылакали больше половины арсенала алкогольных изделий, припасенного для встречи, и им, в общем-то, было все равно, что для них играют. Хоть песенку Винни Пуха.
Для своего репертуара я выбрал одну из песен, написанных моим другом в нашей студенческой общаге. Мы ее специально написали для какого-то номера ко дню Святого Валентина. Слова были на русском.
Сыграв несколько аккордов, я слегка прикрыл глаза и постарался сосредоточиться на музыке. Вряд ли кто-то из здесь сидящих понимает смысл слов. Может, кому-то даже покажется мои родной язык отчасти грубоватым, но мне уже пофигу.
Мой голос был далек от диапазонов Рубиано, но, когда я закончил, на меня смотрело несколько изумленных и полных восторга пар глаз. Итальянец был явно заинтересован моей персоной, не ожидая, что я могу неплохо играть. Фазиль был как обычно сдержан в проявлении эмоций. Лишь изумленно изогнутые брови выдавали его реальные чувства. Джимм как-то сильно сник и уткнулся носом в свой стакан, а на лице Саида играла удовлетворенная улыбка победителя. С чего бы?
Через несколько минут в комнату вернулись музыканты, и остаток вечера я провел, отдавшись воспоминаниям своей прошлой жизни. Они были такими далекими, но при этом невероятно теплыми, согревающими душу, подобно первым весенним лучам солнца.
Из забытья меня привела рука Саида, которая схватила меня крепко за запястье. К моему изумлению, в комнате уже никого кроме нас не было. Внутри зашевелилось опасение, что завтрашнее утро будет для меня и моей задницы в частности не самым добрым.
Мужчина ловко закинул меня на плечо, и как я не трепыхался, он направился в сторону спальни. Весьма «прозрачный» намек. Мне позволили перевести дух, аккуратно усадив на постель, тут же прогнувшуюся под весом человеческого тела. Я взглянул на Саида, в его глазах горело пламя желания, языками сплетающееся с искорками лукавства.
– Ты великолепно играешь. Делай это чаще, – подметил Саид, заправляя мне за ухо выбившуюся прядь светлых волос.
– Я не люблю, когда меня принуждают к игре, – роняю я в ответ, а мужчина удивленно смотрит на меня. Чую подвох.
– А тебя никто не заставлял, Икрам сказал, что это был твой собственный выбор.
– Они хотели, чтобы я исполнял танец живота! Я ему учусь меньше месяца! Я бы просто опозорился перед остальными, – я запинаюсь и тут до меня начинает доходить. Саид в своем репертуаре. – Это ведь ты сказал Азамату и Икраму предложить мне танцевать?
– Я. Но ведь ты отказался, – араб неоднозначно пожимает плечами в ответ на мое замечание. Внутри меня зарождается раздражение.
– Мне пришлось выбирать! Я не горел желанием красоваться перед твоим гаремом!
– Может, но это был твой выбор. Я заранее знал, как ты ответишь, учитывая, что ты смущался танцевать даже передо мной. Поэтому, таким образом, я подтолкнул тебя к поиску того, что бы ты мог продемонстрировать нам всем. И не прогадал.
– Саид, как же ты порой меня бесишь! – фыркнул я в ответ, понимая, что меня развели, как дите.
– Неужели ты решил сменить свою тактику и вместо скандала перейти на более банальный вариант? Просто обидеться, как маленький ребенок. Причем за свой же выбор. Микаил, это смешно.
– Нет, Саид, что ты! – елейным голоском ответил ему я. – Разве собственность имеет право обижаться? – в моих словах сквозил сарказм, а на лице царствовала фальшивая улыбочка, ставшая слегка кривой от моего раздражения, но мужчина явно задался целью меня довести.
– О, ты уже признаешь себя моей собственностью? Какой прогресс, Микаил! – издевался араб.
– Знаешь, если я для тебя секс-игрушка, то делай это молча. Если же видишь во мне человека, то для начала дай хоть свежим воздухом подышать, а то сижу в твоем поместье, как арестант, который нужен тупо для траха, не заслуживающий нормального отношения.
– Во-первых, я без тебя решу, что мне делать, – в словах Саида не было угрозы, скорее он был удивлен, не ожидав от меня таких слов. – А насчет второго… Микаил, неужели ты так хочешь мне донести о своем желании устроить свидание?
– Вот только не надо передергивать! – зашипел в ответ я, но мужчина уже не слушал меня. Повалил на кровать, заглушая мой возглас протеста жестким поцелуем.
Сволочь! И это я еще люблю додумывать и интерпретировать слова, как мне удобно? А чем тогда он занимается?
Я бы продолжал думать об этом дальше, если бы не руки и губы араба, жадно впитывающие каждый мой вздох. Как же он изголодался, и, если честно, я тоже. Во что ты меня превращаешь? Сволочь!
Это была последняя рациональная мысль, утонувшая в жарком потоке страсти.
Сквозь туманную пелену недолгого сна я ощущал чей-то изучающий взгляд, пробивающийся к моему сознанию и возвращающий в реальность. Саид лежал рядом со мной, подперев голову рукой и разглядывая черты моего лица. Я непонимающе посмотрел на него, мужчина непривычно улыбнулся, откинув прядь моих волос и почти невинно целуя в губы.
Я попытался приподняться, но все тело отозвалось тупой болью, особенно в одном интимном месте. Саид ночью был беспощаден и не знал слова «хватит». Удивляло, что сейчас он, спустя несколько часов, был бодр и свеж, словно спал не меньше восьми. С глухим стоном я уткнулся лицом в подушку. Над моим ухом раздался тихий смешок. Гад, не тени раскаяния!
– Саид, ты в курсе, что ты ненасытный зверь? - спросил я, поглядывая на него краем глаза.
– Это комплимент?
– Нет! У меня все болит, и сегодня я точно не смогу сидеть! А если бы кое-кто был деликатен, можно было обойтись малой кровью!
– О-о-о, – задумчиво протянул араб и наклонился к моему уху. – Я обещаю исправиться!
И после этих слов сильные мужские руки начали стягивать с меня белоснежное одеяло.
– Ну нет! Хватит, я не резиновый! Тебе что, еще мало?! – вопил я, но меня никто не слышал.
Вот откуда у него столько здоровья? Он меня затрахает до смерти в буквальном смысле!
Выспаться мне утром так и не дали. Наигравшись со мной, араб пошел в душ. Я бы воспользовался и слинял из спальни, если бы мои ноги так не дрожали и не разъезжались. Несмотря на все, Саид был великолепным любовником. И меня не выгонял из своей комнаты, а позволял отдохнуть столько, сколько было необходимо, но как назло сон не шел. Так что пришлось позвать Латифа, чтобы он помог мне принять ванну и проводить до своей спальни, где я, рухнув на ставшую родной перину, закрыл глаза и смог наконец расслабиться.
@темы: Горький привкус Арабики, Ориджинел
Автор: Мирабель
Бета: Се Верный
Фэндом: Оридж
Персонажи: М+М
Рейтинг: NC-17
Жанры: слэш, романтика, ангст, POV
Предупреждения: изнасилование
Размер: Макси
Статус: в процессе редактирования
читать дальше
Мягко говоря, за почти две недели каждодневного траха, меня начала пугать мысль, что в дальнейшей перспективе геморрой для меня неминуем. Но Саид тоже хорош: он то груб, то, наоборот, нежен, то ему хватает одного или двух раз за ночь, то терзает меня почти до самого рассвета. И это при всем при том, что в шесть он встает и уходит собираться на работу. Обычно я остаюсь высыпаться у него в постели, но пару раз вечером он заглядывал ко мне в комнату, где как бы ненароком оставался до утра. Азамат и Латиф светились как два начищенных самовара. Если первого распирало от счастья, что он сделал из меня хорошего наложника (он свято в это верил), то второй не мог не нарадоваться, что лично прислуживает любимчику господина. Бесит. Было даже пару раз, когда я на полном серьезе намеревался убить этого «чудесного» человека, занимающего должность управляющего гаремом. Причиной такому моему душевному порыву стало то, что он задался целью вбить в мою голову тонкости любовных утех и начал приносить постоянно различные журналы, в которых описывались особенности секса с мужчиной. Но окончательно контрольным в голову для меня стало, что, помимо этой сомнительной литературы, он притащил целую кучу различных секс игрушек. Там были и анальные шарики, и различные стимуляторы, и куча всякой фигни названия которой я не знал, но о методе использования вполне догадывался. На вопрос, зачем мне весь этот хлам, Азамат с лицом отца-настоятеля пояснил, что все это поможет мне разработать чувствительность и мускулатуру в причинном месте, дабы доставить повелителю наибольшее удовольствие. После этого я кинулся на него с большой вазой, но тот, лишь расхохотавшись, ушел из моей комнаты. Сволочь!
Кстати, Икрам все так же каждый день продолжал учить меня языку, и могу сказать, что появились уже первые успехи, которые сразу отметил мужчина. Я очень сильно ругался, когда узнал, что ему приходится вставать чуть ли не в половине пятого утра, чтобы успеть сделать часть дел перед визитом ко мне, и это с учетом, что ложится он почти в полночь. Но он лишь ответил, что мое обучение для него на первом месте и ему даже в радость это. Я только и мог что недовольно фыркнуть, но Икрама было не переубедить.
Завтра должен начаться месяц Рамадан, в течение которого нельзя есть и пить вплоть до захода солнца. Еще больше убивало, что и мне придется подсесть на подобный принудительный пост. На вопрос: «Почему?», ответили: «Дабы не подвергать других соблазну своим видом». И это при том, что жара усиливалась. Если еще неделю назад температура переваливала за тридцать, то сейчас она перескочила за сорок.
Из-за духоты я не мог спать, моя постель нагревалась. Есть я тоже был не в состоянии, потому что от такой жары мне и кусок в горло не шел. Все эти метаморфозы выплескивались в моем раздражении, которое постепенно достигало своего апогея.
Это заметил и Саид, но никак не прокомментировал резкие перепады в настроении и поведении. Кстати, от Икрама я узнал, что вообще-то мусульмане могут заниматься сексом в этот месяц, но строго после захода солнца и до первых его лучей. Получается, Саид в тот раз все-таки обманул меня, а я уж было раскатал губу, что смогу хоть немного передохнуть от этого сумасшедшего ритма. Но как позже мне объяснил Икрам, у Саида это своего рода пунктик, который он выполняет. Он сам лично ограничивает себя от половых актов, мотивируя тем, что может увлечься и не уложиться до рассвета, а изучив за последние пару недель его темперамент, я пришел к выводу, что это возможно.
Сегодня утром жара достигла какой-то невыносимой температуры, да и вдобавок на улице дул противный горячий ветер, который только все усугублял.
Кондиционер, стоявший в моей комнате, просто не справлялся, хотя тот же Икрам утверждал, что у меня даже холодно, наверное, сказывается то, что климат здесь для меня чужд, поэтому и воспринимается несколько иначе.
Я решил немного остудиться, вдоволь поплавав в бассейне, но к моему сожалению, он был под открытым небом. Поэтому почти все время, что я провел в воде, выслушивал причитания Латифа, стоявшего рядом с шезлонгами. Тема для его недовольства была одна – моя кожа, которой не понравится такое изобилие солнечных лучей. В конец устав отмахиваться от этого нытья, я обрызгал его с ног до головы. Как ни странно, но именно эта детская забава подействовала на слугу. Он насупился, но спорить больше не стал.
Спустя почти час с лишним моих плесканий в воде, Латиф не выдержал и решил пустить в ход тяжелую артиллерию. А именно Азамата и Икрама. Увидев меня уже порядком обгоревшего, чуть ли не насильно вытащили меня из воды и отвели в комнату.
Я выслушал целую лекцию по поводу моего безрассудства, которое включало в себя следующие тезисы: я порчу великолепную кожу, не слежу за собой. В общем, чего бы нового.
– Микаил, ну посмотри на себя, ты похож на вареного рака. О Аллах, только бы мазь помогла, и ты не начал облазить! – Икрам причитал, как заботливая мама, при этом на пару со слугой тщательно обмазывая меня кремом, а кое-где накладывая бинты.
– Как ты мог! Был такой нежный и фарфоровый цвет! В какое убожество это превратилось! – а это уже орал Азамат, шныряя по моей комнате и периодически ругаясь по-арабски.
Я даже не пытался вступать с ними в полемику, так как смысла в этом не было.
Кожу саднило и весьма сильно. Находясь на улице, я не думал, что смогу настолько сгореть. Раньше меня спасали наши с Латифом утренние процедуры, где он в обязательном порядке накладывал на мою кожу тонну крема, включая и защищающий от солнца. Но как показала практика, водостойким он не был.
Когда со мной закончили, я был похож на пациента нашей родной травматологии: в ожогах и в бинтах. Взглянув в зеркало, я не удержался и прыснул от смеха с горьким привкусом сарказма. Сейчас я больше смахивал на мумию, чем на мальчика в гареме. Лишь окружающая обстановка и дорогие вещи на мне подтверждали мой статус.
Икрам лично уложил меня в постель и как-то даже отодвинул свои дела по дому, чтобы побыть со мной. Это было даже смешно и отчасти больно. Мужчина нянчился со мной, словно я его родной сын, хотя, возможно, он так со всеми наложниками, не только со мной.
Меня напоили каким-то противным травяным отваром с сильно выраженным вяжущим эффектом. Но, возможно, именно от этого пойла я почувствовал, как перед глазами все уплывает, и минут через пятнадцать я уснул.
Мне снились странные сны, своего рода бред. То я видел перед собой кошку, которая, плавно расплываясь почти черной кляксой, вдруг становилась собакой. Снилась какая-то музыка и незнакомый круговорот лиц. В какой-то момент возникло чувство, словно я в какой-то воронке, а вокруг меня проносится жизнь: меняющиеся как в калейдоскопе люди, разбивающиеся на тысячи мелких частиц и преобразующиеся во что-то совершенно иное.
Из всей этой кутерьмы сумасшедшего бреда меня вернул тихий зовущий голос и чье-то касание. Плавно разлепив веки, я увидел Саида, который склонился надо мной, в его лице читалось беспокойство.
– Ты проспал почти весь день, слуги начали беспокоиться, тебя никак не могли разбудить, и у тебя жар, - голос мужчины сегодня отличался от привычного. Оттенки сарказма, усмешки, даже холод, периодически мелькавшие в его интонациях, сменились совершенно чуждыми волнением и переживанием. Видимо, мой воспаленный от перегрева мозг решил сыграть со мной злую шутку.
Саид помог мне приподняться и практически силой влил мне в рот уже остывшее варево, которое разительно отличалось от того, что я пил до этого. Оно было горьким, как хина, и я чувствовал, как мерзкий комок тошноты подкатывал к моему горлу, стараясь избавиться от этой пытки над вкусовыми рецепторами. Я руками уперся в пиджак мужчины, пытаясь силой отпихнуть его от себя. Когда перед глазами все помутнело, Саид резко убрал стакан и начал вливать в меня порцию другого настоя. Он был не горьким, а кислым, как лимон. Мысленно я простился со способностью чувствовать вкус. Но надо отдать должное - тошноту сняло тут же.
Закончив пытку, Саид отставил посуду, скинул с себя пиджак и брюки и улегся ко мне на кровать, с силой прижимая к себе и нежно целуя в лоб, как ребенка. Мое тело трясло от холода, ожоги ныли от касания ткани и тела мужчины. Я закусывал губу и пытался перевернуться так, чтобы хоть немного унять боль. Саид просто молча лежал рядом и смотрел на меня, словно что-то прикидывая. Почти через тридцать минут моего ерзанья и беззвучных стенаний араб резко вскочил, надел одежду и пулей вылетел из моей комнаты, что-то зло бормоча себе под нос. Это что вообще было? Видимо, не один я схлопотал сегодня тепловой удар.
Боль начала потихоньку утихать, или я к ней уже притерпелся, так что попробовал приподняться на локтях и посмотреть на часы. Было около одиннадцати часов вечера, и не смотря на то, что я проспал весь день, мои веки так же были тяжелы, и меня тянуло обратно в царство морфея. Где-то отдалено мелькала мысль, что я, возможно, там и останусь, но это все были крики воспаленного разума. Я встал и, пошатнувшись, упал на пол. Меня охватила невозможная слабость, все тело было словно из свинца, тяжелое и неродное. На грохот влетели Икрам с Латифом и тут же кинулись ко мне помогать подняться.
– Ты можешь чувствовать слабость от настоев и лекарств, тебе сейчас нужно отдохнуть. Господин уже послал за врачом и сказал, что лично будет присутствовать при осмотре, – Икрам старался придержать меня за плечи, усаживая на кровать. Все это отдавалось жжением и заставляло морщиться.
– Вообще-то, я хотел в туалет сходить, – в моем голосе была даже толика обреченности. Сейчас я чувствовал себя инвалидом, и вся эта забота только раздражала.
Мне помогли подняться и довели до туалета, Латиф даже порывался помочь мне справить нужду, но одного моего взгляда ему хватило, дабы понять, что это не самая лучшая затея с его стороны.
Я, гордо пошатываясь, как после очень веселой попойки, вернулся в свою комнату и даже сам добрался до кровати, отгоняя двух арабов от себя, которые то и дело лезли, чтобы придержать меня, будто я ребенок.
– Не хочешь чего-нибудь поесть? – Икрам аккуратно присел ко мне на край кровати.
– Это после того пойла, что дал мне Саид? Боюсь, на сегодня моему желудку хватит вкусовых издевательств, – фыркнул я в ответ и развернулся к стенке.
– Лекарства не бывают вкусными.
– Да, но бывают в пищевой оболочке, чтоб не убивать рецепторы.
– То химия, а здесь лишь натуральные растения, – видимо, управляющий свято верил в живительную силу местной флоры. Кстати, давно заметил, что здесь почему-то таблеткам предпочитали отвары и настои.
Я попытался возразить и даже открыл уже рот, но дверь в мою комнату резко распахнулась.
На пороге стоял пожилой араб, вся его голова была покрыта серебристым седыми волосами, в руках был большой белый чемоданчик. Скорее всего это был врач. За ним стоял чем-то недовольный Саид.
– Салям алейкум, – мужчина поздоровался со всеми, кто был в комнате, в ответ я лишь выдавил улыбку, активно изображая, что будто не понял, что он сказал.
Икрам встал и позволил мужчине сесть на его место. Врач раскрыл свой чемоданчик, вытащил оттуда свои инструменты и принялся за осмотр. Особое внимание уделялось моим ожогам, он что-то быстро говорил Саиду, а тот в ответ лишь недовольно сдвигал брови. Когда все закончилось, врач мне улыбнулся, выписал какой-то рецепт и отдал его Икраму. Управляющий решил проводить доктора и вышел вслед за ним.
Мне назначили специальный спрей. Кожа с меня слезать будет, но при должном уходе не так сильно, как могло быть. Температура у меня продержится день или максимум два, ничего особо смертельного вроде. Но единственное, что действительно меня обрадовало, так то, что с меня снимут запрет на питье в дневное время, хотя бы и на ближайшие несколько дней, по крайней мере, так перевел мне Латиф, а после, учтиво поклонившись, вышел, оставив меня наедине с хозяином дома.
Саида молча подошел ко мне и окинул меня взглядом, в котором отчетливо читалось легкое раздражение. Я мысленно пришел к выводу, что обеспокоенность, которую якобы увидел после пробуждения, всего лишь была плодом моего воображения.
Мужчина сел рядом со мной схватил меня за волосы, заставляя запрокинуть голову, и впился в меня не терпящим возражений поцелуем. Я ощутил, как его рука проникает под ткань моих брюк, поглаживая, дразня и возбуждая. Я отпрянул от его губ, разрывая танец наших языков.
– А-а-а-н-н, Саид! Не надо, не сегодня, пожалуй... – но мне не дали договорить, заткнув рот очередным жестким горячим и сводящим с ума поцелуем.
Мое тело предательски реагировало на мужчину, подобно хорошо натренированной игрушке. Саид же знал все мои эрогенные зоны и какие ласки возбуждают больше всего. Эрекция доставляла уже определенный дискомфорт, но перспектива дальнейшего развития событий меня пугала. Но араб даже не пытался перейти к более активным действиям, а лишь, наращивая темп, водил рукой вверх-вниз, массируя пальцем уретру.
- Саид, перестань… я… сейчас… – но он меня не слушал и делал все с точностью наоборот, вырывая из меня легкий всхлип и заставляя обхватить его руками, утягивая за собой на постель. Дыхание мужчины стало сбивчивым, под пальцами я ощущал, как горит его кожа, почти плавится. Его возбуждение было не меньше моего, но он держал меня своим взглядом, впитывая каждый мой вдох, каждый стон или всхлип. Это оказалось выше моих сил. С очередным движением руки Саида меня изогнуло дугой в остром разряде оргазма.
Через несколько секунд я ощутил, как Саид поднимается с моей постели. Я открыл глаза и тут же понял, что краснею. Мужчина сидел рядом и пытался оттереть платком со своей одежды белые пятна, оставленные мной. Он решил на этом закончить?
Увидев мой недоумевающий взгляд, мужчина усмехнулся и еще раз поцеловал меня.
– Спокойной ночи. Выздоравливай.
После он встал с постели и, не оборачиваясь, вышел из моей спальни, оставляя в моей душе легкую горечь обиды, непонятной мне самому.
– Сегодня начался Рамадан. Так что тебе надо поесть перед восходом. До заката кормить не будут. И нужно обработать кожу. Как ты себя чувствуешь? – араб поставил медицинские препараты и бинты на мою тумбочку, а кофейник и завтрак на мой столик.
– Мммм, а почему завтрак принес ты, а не Латиф? – я потянулся, зевнул и встал с кровати, плюхаясь на подушку, чтобы поесть.
– Вчера я сказал, что лично проведаю тебя утром. Не волнуйся, он появится после девяти, – мужчина легонько коснулся моего лба и облегченно выдохнул. Жара не было.
– Развели вчера панику, будто меня на костре инквизиции жарили. Подумаешь, обгорел, что, в первый раз? Бывало и в сотни раз хуже и ничего, живой, – я недовольно фыркнул, беря в руки вкусно пахнущую булочку и свой кофе.
– Так нельзя! – голос управляющего звучал так обеспокоенно, что я невольно оторвался от чашки и посмотрел на него. – У тебя такая нежная и прекрасная кожа, ты теперь не в том положение, чтобы вредить своему здоровью и внешности.
Я лишь зло усмехнулся и отхлебнул горячего бодрящего напитка, оставляющего горькое послевкусие.
– Ты скажи, что больше волнует здоровье или мой товарный вид? Сдается, что последнее.
– Глупый, – араб лишь обреченно вздохнул.
– Ага, я это давно понял.
Закончив с завтраком, мы принялись за учебу и сделали перерыв лишь когда настало время первой утренней молитвы. Араб сходил в мою ванную, омыл лицо и руки и, встав на колени, молился около моей террасы. Это было впервые, обычно этот ритуал проходил где-то вдали от меня. За несколько недель здесь я еще ни разу не видел молящимися ни прислуги, ни управляющих, ни даже Саида. В какой-то момент я почувствовал себя лишним. В этом мире мне не место.
Икрам после даже извинился, что не уследил за временем и пришлось делать все в моей комнате. Вроде бы ничего особенного. Но в лице мужчины читалось раскаяние, будто он совершил что-то непростительное. Я лишь пожал плечами, как бы говоря, что все в порядке, и мы вернулись к занятиям.
Привычно за пятнадцать минут до прихода слуги Икрам собрал посуду и книги и ушел из моей комнаты.
Латиф пришел сегодня утром не один, а с сопровождением. Да с таким, что я лишь закатил глаза, ожидая очередной сеанс причитаний по поводу собственного дебилизма. Конечно, это был Азамат.
– Посмотри, на что ты похож, – в голосе мужчины читалось обреченность. Неужели, наконец, сдался со своими замашками «Слепи из Миши шлюху получше»?
– Ага, я тоже рад тебя видеть, – выдавил даже улыбочку как можно любезнее, но она больше походила на кривляние. Да, «любовь» у нас с ним большая, а главное, такая взаимная!
– Придется потратить уйму времени, чтобы вернуть тот нежный фарфоровый оттенок, делающий тебя уникальным! – похоже, мои надежды, что он заткнется со своей линией, лопнули как большой мыльный пузырь.
– Вместо того, чтобы халтурить, купил бы крем водостойкий. Тогда бы и не сокрушался, переваливая собственный недосмотр на других, – в моем голосе сквозил полнейший пофигизм. Мои слова и интонация вогнали мужчину в ступор. Он уставился на меня и долго пытался найти достойный ответ. – Латиф, пошли в ванну.
Меня сегодня не мыли, а лишь деликатно протирали губкой, стараясь не нанести дополнительных повреждений, после Латиф обмазывал меня различными кремами. Видимо, одни из тех, что вчера выписал врач. Ощущения отличались от привычных лосьонов. После новых лекарственных средств возникало чувство, словно меня натерли салом! Все эти новые мази были до помрачения жирными. Мне даже страшно представить, как я должен одеваться, не заляпав при этом одежды. Но в итоге мои переживания оказались пустыми, все места, где была мазь, тщательно замотали бинтом.
Выйдя из ванны, я застал Азамата за странным занятием. Он сидел на корточках около моего комода и что-то там перебирал. Подойдя ближе, я поперхнулся. На этот раз это были фалоимитаторы и весьма большого размера.
– Ну и на кой черт ты принес сюда эту ересь? – поинтересовался я, скрестив руки на груди. Азамат посмотрел на меня, словно не понимает моего возмущения, а в глазах у него плясали чертики.
– Это для тебя, – мужчина посмотрел на меня как на идиота, а я лишь кисло ухмыльнулся.
«Еще один капитан очевидность, свалился на мою голову».
– Как я не догадался! Мне даже в голову это не пришло! А если серьезно, скажи для чего оно мне?
– Чтобы тренироваться ласкать языком, – голос мужчины был ровным.
– У меня, кажется, с ушами проблемы. Повтори, что ты сейчас сказал? – я прекрасно все слышал, но надежда на галлюцинации хоть слабая, но была.
– С помощью них ты будешь учиться доставлять удовольствие господину Саиду своим ртом. И учить тебя этому буду я.
Моя челюсть рухнула куда-то на пол, а глаза затмила ярость. Я в жизни этого не сделаю!
– Спорить бесполезно, – мужчина резко оказался около меня и сжал мой подбородок. – Иначе силой заставлю! Ах да, и вот еще что, – Азамат отпустил меня и направился к выходу. – С сегодняшнего дня тебя будут обучать танцам живота. За тобой придут после трех, Латиф поможет тебе одеться.
Я зло шнырял по своей комнате, пиная несчастные подушки. Слуга никуда не ушел, он лишь вжался посильней в стену, стараясь переждать бурю. Где-то через несколько часов принесли одежду.
– Я это не надену! – сказал, как отрезал.
– Ага, я прям взял и начал спрашивать твое мнение, – Азамат стоял у дверей. Сегодня он лично будет наблюдать за мной на этих занятиях, чтобы я ничего не вытворил.
– А мне плевать. Сказал, что не надену.
В руках у Латифа было нечто странного темно-синего цвета. В комплекте были лишь темно-синие штаны, пояс которых был усыпан вышивкой и камушками, свисающих на нитях золотого оттенка, а также перчатки, доходившие до локтей, аналогичного цвета, что и брюки, и выполненные в том же стиле.
Мы препирались где-то полчаса, и в итоге я был вынужден капитулировать. Весь этот наряд выглядел на мне одним большим недоразумением. Несуразность образу добавляла моя покрасневшая кожа и бинты.
Меня отвели в большой зал, который находился на территории гарема, и в нем было все необходимое для занятия танцами и музыкой. В комнате нас уже ждал инструктор.
Это был молодой араб. Волосы были зачесаны назад и обильно смазаны гелем. Завидев меня, он удивленно посмотрел на Азамата, но ничего не спросил. Мы уселись с управляющим на одну из подушек, специально приготовленную для нас заранее. К слову, на молодом парне была одежда аналогичная моей, но ярко-розового цвета.
Юноша хлопнул два раза в ладоши, и спустя пару секунд полилась ритмичная арабская музыка.
То, что вытворял этот парень, завораживало и заставляло дыхание учащаться. Я смотрел во все глаза и слабо мог поверить, что он вообще человек. В какое-то мгновение мне показалось, что он подобен змее, извиваясь и изгибаясь под музыку так, будто лишен костей вовсе. Я забыл как дышать, это в какой-то мере даже возбуждало. Я отчетливо видел каждую мышцу, живущую словно отдельной ото всех жизнью. Когда все закончилось, долго не мог закрыть рот от восторга, а парень лишь поклонился и ушел.
Азамат поднялся с подушек и, ухмыляясь, посмотрел на меня. До меня доходило туго.
– Ты же сказал, что меня будут тренировать? – недоумевая, спросил я.
– Сегодня был пробный показ, чтобы ты посмотрел и понял, что от тебя хотят. Занятия начнутся завтра в это же время, – мужчина помог мне подняться.
– Но зачем тогда ты заставил меня надеть все это?!
– Не смог отказать себе в удовольствие поиздеваться над тобой, – Азамат расхохотался и вышел из зала.
– Очень смешно, придурок!
Я хотел было прибить его, но, вылетев вслед за управляющим, пуская пар от злости, я было уже замахнулся, но увидел застывших в немом удивлении Икрама на пару с Саидом и замер сам.
– Микаил, что на тебе надето? – изумленно поинтересовался Икрам. – Твои занятия должны начаться не ранее, чем завтра.
– А вот это ты его спроси! – злобно рыкнул я, но предмет моей злости уже скрылся. – Азамат, скотина, я тебя точно когда-нибудь придушу с твоими шуточками!
Я случайно поймал взгляд Саида. Он пожирал меня. Даже ранее я не видел в нем столько чистой и животной похоти. Его зрачки расширились, дыхание участилось. Видимо, поймав себя на запретных мыслях, мужчина раздраженно слегка тряхнул головой, прогоняя наваждение, и направился в сторону своего кабинета.
– Уведи его, и чтоб до вечера я его не видел!
Последние несколько дней у меня возникало чувство будто я опять загнан в какую-то клетку. Меня не выпускали из моей комнаты, снова запирали, и это раздражало. Но я не мог понять почему. Я был зол на Саида, и глупо сказать, в какой-то мере обижен. Я видел его глаза. Он возбудился, но почему зло нужно было вымещать на мне, да еще и в такой форме?
На следующее утро после той злосчастной встречи с Саидом в коридоре я попытался узнать у Икрама в чем же причина гнева его господина, но он лишь уклонялся от ответа, мотивируя тем, что для него слово хозяина закон, и не ему ставить под сомнения его решения.
Азамат же теперь водил меня строго по часам на мои тренировки, да еще и в сопровождении нескольких слуг. Моего преподавателя звали Мунир. Он был крайне немногословен и почему-то всегда хмурил брови. Он не говорил мне ни слов похвалы, ни порицаний. Все в его речи было четким и лаконичным, строго по делу. Первое наше занятие было всецело посвящено растяжке. То, чего он требовал от меня, было где-то за гранью добра и зла. Стоя около станка перед большим зеркалом, Мунир заставлял меня выполнять ряд весьма странных упражнений, которые больше бы подошли людям занимающимся балетом, а не танцами живота. Когда мне становилось откровенно больно и создавалось ощущение, что сейчас у меня порвутся связки, юноша лишь сильней хмурился, подходил ко мне и начинал тянуть ногу еще больше, заставляя чуть ли не скулить от боли. Стоит ли говорить, что я еле вползал в свою комнату, падал на кровать без физических и моральных сил пошевелится. Чувствовал себя жертвой группового изнасилования, и не покидало стойкое желание помереть. Вечером же мой слуга принес какую-то новую мазь в круглой баночке. Оказывается, Латиф еще и умеет делать первоклассный массаж. Он разминал одеревеневшие мышцы, принося сначала сильную боль, а после расслабление.
Дня через три я понял, что начинаю потихоньку привыкать к своим занятиям и даже в кой-то мере получать удовольствие от ощущения, как мои мышцы снова приходят в тонус.
Азамат в последнее время молчал, и меня это пугало, будто шестое чувство подсказывало, что все это лишь затишье перед бурей, и оно меня в который раз не обмануло.
Темнокожий мужчина появился около полуночи, в глазах горел какой-то садистский огонь, и чувство подозрения где-то зашевелилось внутри меня.
– Микаил, пора приступать к нашим тренировкам, – пропел он и направился к ящику, в который несколько дней назад убрал те злосчастные фалоимитаторы, вызвавшие у меня такую бурю эмоций.
– Даже не думай, я сказал, что этого делать не буду, – прошипел я в ответ и отложил на тумбочку книгу по мировой культуре. Икрам принес мне ее утром.
– Аллах, как ты предсказуем, – Азамат картинно закатил глаза и щелкнул пальцем, и через секунду в мою комнату вошло трое слуг. Что он собрался делать?!
Я лишь натянул на себя одеяло и постарался укрыться, но слуги быстро схватили меня за ноги и стащили на пол.
– Давай ты будешь хорошим мальчиком и начнешь слушаться? Так будет проще и тебе и мне, – Азамат долго рылся в коллекции игрушек и вытащил два фалоимитатора: самый маленький и самый большой среди всех.
– Да пошел ты!
– Эх, Микаил, а я так хотел обойтись без силы, – вздохнул негр, и я бы даже поверил в это искреннее сочувствие, если бы через секунду по еще одному щелчку слуги не схватили меня, заламывая руки за спиной и фиксируя ноги.
Управляющий подошел ко мне, взял член побольше и провел им по моим губам, уговаривая меня смириться и разомкнуть их, но я лишь сильней сжал и попытался отвернуться. Все происходящее крайне раздражало.
Видимо, заранее предвидев мои действия, Азамат одной рукой схватил меня за челюсть, вынуждая смотреть на него, и с силой сжал ее, чтоб я раскрыл рот. Моего сопротивления не хватало, было так больно, словно еще секунда - и он мне ее выломает. Всего на пару сантиметров я разомкнул свои плотно сжатые губы, но этого оказалось достаточно. Азамат с силой пропихнул в меня немалых размеров игрушку. Я чуть не подавился, но он пропихивал ее так глубоко, что мне стало страшно, что он мне ее засунет целиком в глотку. Я начал вырываться, но меня лишь сильней прижали, а управляющий начал двигать рукой, имитируя поступательные движения реального прототипа этого фалоимитатора. У меня в глазах все потемнело, я чувствовал, что скоро меня просто вырвет, я сжимал зубы, но каждый раз получал от Азамата легкую оплеуху за это. Мне не хватало воздуха, и я начал сильно дергать ногами, еще пару минут - и я захлебнусь собственной рвотой, которую вызовет эта штука во рту.
– Ради Аллаха, что здесь такое происходит!
Я вздрогнул, голос Икрама был подобен раскату грома, еще никогда этого немолодого мужчину я не видел в такой ярости: его зрачки были расширены, а пальцы впивались как клешни в поднос, который он держал в руках. Рядом с мужчиной стоял испуганный Латиф, который не знал, что делать. Видимо, Азамат тоже не ожидал появления Икрама и слегка ослабил хватку, этого хватило мне, чтобы выплюнуть секс-игрушку изо рта.
– М-м-меня с-сейчас вырвет! – еле выговорил я, сдерживая из последних сил позывы моего желудка, меня тут же отпустили слуги, и я со скоростью пули кинулся в сторону ванной комнаты прямиком к «белому приятелю».
Вернувшись в свою спальню, в комнате остались лишь оба управляющих, они не замечали меня. Икрам кричал, ругаясь по-арабски, а Азамат лишь сидел, уныло свесив голову, даже не пытаясь перечить. Их разговор я понимал не полностью, но кое-что все же уловил.
– Как ты посмел так жестоко обходиться с любимым наложником господина! Как ты посмел силой заставлять его это делать! Господин Саид говорил тебе о своем желание научить Микаила этому?! Говорил, я спрашиваю?!
– Нет… Но это то, что должен уметь каждый юноша в гареме. И все кроме него умеют это! – в голосе Азамата читалась паника. Но почему он так боялся?
– Да, но все решили овладеть этим навыком по собственной воле! Никогда повелитель не приказывал силой заставлять их обучаться тонкостям любовных техник! Если господин узнает о том, что ты попытался сделать, а главное, КАК ты пытался сделать, то вылетишь на улицу в ту же минуту. Забыл в каком положении ты был, когда тебя подобрал повелитель? Я смолчу об этом, возьму тем самым твой грех на себя. Но если повторится снова, учти, восемьдесят ударов плетьми! Восемьдесят! Таково будет твое наказание, а теперь уходи!
Азамат поднялся и как ошпаренный вылетел из комнаты, Икрам повернулся и увидел меня, застывшего в дверях. Он слегка нахмурился.
– Ты все слышал?
– Да, – признался я, отчего взгляд мужчины стал тяжелым. – Но я не скажу Саиду о том, что произошло.
Икрам удивленно посмотрел на меня, видимо, пытаясь понять, с какой стати мне молчать о произошедшим, но спустя минуту сказал:
– Тебе надо принять ванну. Я позову Латифа, а после займемся нашими занятиями. Согласен?
Я утвердительно кивнул, и после водных процедур мы сидели с мужчиной и разговаривали о мировой живописи, искусстве и музыке, об обычаях и культуре, словно ничего не было. Мы заболтались, и Икрам ушел только утром, а я без сил повалился спать.
Утром ко мне приходил врач, большая часть поврежденной кожи слезла, и теперь я считаюсь здоровым. Но эта новость угнетает, так как начиная с этого дня, я не имею право пить воду до захода солнца. Если честно, это просто садизм! Я изнываю от жары и готов уже подобно собаке высунуть язык на улицу, лишь бы хоть что-то возымело эффект. На мои просьбы не издеваться, а все-таки дать хотя бы стакан прохладной воды или сока, получаю резкий отказ. Не положено.
Я сидел по-турецки на своей кровати и взглядом гипнотизировал часы. Через полчаса последняя молитва, а после мне наконец принесут еду и воду. Но на мое удивление и страшное разочарование, на пороге появился Азамат, и в руках у него не было ничего, что бы хоть немного напоминало поднос с едой.
– Господин желает тебя видеть. Латиф приведет тебя в порядок, – голос управляющего похож на механический. Ни одной ноты эмоции, все как по заученному тексту и в одной тональности.
Меня расчесали и закутали в длинную белую рубашку, которая доходила почти до колен, лишь на талии ее аккуратно собрали светло-голубым поясом. Если честно, выглядит глупо. Штаны подобрали нежно-зеленого цвета, настолько свободные, что в них мог бы поместиться еще один человек. Странный наряд для гаремного мальчика. Но зачем я понадобился Саиду? Я как бы в курсе о том, что он воздерживается от сексуальных контактов во время поста. Хотя, возможно, встреча с ним - прекрасный шанс узнать, какого черта он снова превратил меня в узника, да еще и голодом морит!
Знакомый коридор. Мысленно я уже давно отсчитал от моей комнаты до покоев Саида триста пятьдесят два шага. Каждый раз, когда меня ведут к нему, я считаю их, это помогает мне немного успокоиться и сосредоточиться. Каждая наша встреча для меня в каком-то роде испытание, вызывающие беспокойство.
Все та же дверь, условные несколько стуков и - меня вталкивают в двери, закрывая их за мной. Он сидит на диване, волосы слегка влажные и зачесаны назад, под глазами залегли небольшие темные круги. Он плохо спит? Из одежды на нем не дорогой деловой костюм, ставший для меня привычным, а лишь темно-синяя гондора (так называется традиционная мужская одежда, это меня Икрам просветил), скрывающая его почти полностью. На диване рядом с Саидом лежит мужской арабский платок – гутру. Перед мужчиной на небольшом столике лежит целая кипа бумаг и работающий ноутбук. Вид у араба измученный и изнуренный, но ведь насколько я в курсе, то в Рамадан рабочие часы сокращены до четырех или максимум пяти. Так почему же он еще весь в работе? Саид устало перевел свой взгляд на меня, и я увидел искру, промелькнувшую в этом черном омуте, но лишь на мгновение.
– Подойди, – тихо произнес мужчина, но почему-то все это немного походило на приказ.
Я немного замешкался, но решил подчиниться. Сегодня он меня не коснется. По крайней мере, я надеюсь на это.
Я подошел почти вплотную к мужчине, и он, несмотря на усталость, резко схватил меня и усадил к себе на колени. Я было начал уже возмущаться, но Саид лишь мимолетно, можно даже сказать невинно, поцеловал меня в висок и снова принялся перебирать целую кипу документов.
Шуршание бумаги и изредка легкое щелканье клавиш ноутбука успокаивало и убаюкивало, Саид был полностью поглощен работой, он периодически хмурился, когда брал очередной документ, делал какие-то пометки у себя в блокноте и снова принимался за внимательное изучение материала. Иногда я видел, как он упрямо заправляет выбивающиеся пряди волос за ухо, и когда особенно сильно погружается в чтение, начинает изредка потирать свой шрам над бровью. Интересно, как он его заработал? В какой-то момент я ощутил, что его рука, придерживающая меня, чтобы я удобней сидел у него на коленях, начинала легонько поглаживать мою спину. Может, со стороны это бы и походило на домогательство, но на самом деле араб это делал скорей интуитивно, чем намерено. И каждый раз, пройдясь рукой от лопаток до поясницы, я видел, что его хмурость спадала с лица. Наверное, это его успокаивало.
Саид тихонько выдохнул, отложил бумаги в сторону и закрыл свой ноутбук, руками он притянул меня ближе к себе и зарылся носом в мои волосы, вдыхая запах моего шампуня. Он у меня с ароматом миндаля. Я попытался собраться с мыслями и задать животрепещущий для меня вопрос.
– Саид, почему ты приказал запирать меня?
Мужчина отстранился от меня и слегка нахмурился, он тянул с ответом, но все-таки сказал:
– Потому что ты был не здоров, лишний солнечный свет тебе был вреден.
Он лукавил, и я это знаю, так как видел его глаза в тот раз, так что причина не в моей коже. Была бы в ней, запер еще накануне той случайной встречи в коридоре. Самое смешное, что Саид прекрасно понимал, что я не дурак и знаю истинную причину этого приказа, как и то, что он в курсе, к чему я завел этот разговор.
– То есть, то, что врач сегодня приходил и «выписал» меня, означает, что я снова могу спокойно передвигаться по территории гарема?
– Сможешь, если я разрешу, – ровно роняет Саид, а внутри меня рождается легкое раздражение.
– Ты не последователен в своих ответах, – шиплю я сквозь зубы, но стараясь держать себя в руках.
– Скорее ты слишком поспешен в своих выводах. Ты снова их делаешь, исходя из того, удобно это тебе или нет, – Саид посмотрел на меня и, завидев мое раздражение, усмехнулся и добавил: – То, что ты теперь здоров, еще не означает, что я не задумаюсь о том, как предотвратить такие инциденты в дальнейшем.
Эта его манера говорить всегда меня раздражала. Привычка переворачивать все так, что собеседник в итоге оставался в дураках.
– Ты не можешь запирать меня и выпускать, когда тебе вздумается, точнее да, ты можешь меня закрыть в комнате, но это не значит, что я молча с этим соглашусь!
– О, кажется, мы снова вернулись к старому разговору о свободе? – иронично подметил Саид.
– Да, ты прав! Я...
– Думаешь, что раз смог на чистом упрямстве и попытке что-то доказать мне или себе выучить язык, культуру и обычаи, то тебя уже можно назвать свободным человеком?
– Откуда ты..? – в моим глазах было непередаваемое удивление, а внутри горело чувство уязвленной гордости. Ведь просил же Икрама!
– Все очень просто. Ты не представляешь, насколько отличается взгляд человека, который, слыша иностранную речь, не понимает ни слова, от взгляда того, кто понимает хотя бы некоторые слова. Тебя выдали твои собственные глаза. Я достаточно понаблюдал за тобой. Мне даже не составило особого труда вычислить, кто тебя обучает. Интересно послушать? – Саид вопросительно глянул на меня, а я лишь недовольно буркнул:
– Ну?
– Опять-таки ничего сложного. Во-первых, тебя не мог учить кто-то из прислуги, скажем Латиф. Он бы о твоей просьбе сразу бы доложил управляющим, которые посоветовались со мной. Во-вторых, это не мог быть никто из наложников. Фазиль мог бы тебя обучить, но ты не настолько близок с ним, и, зная твою гордость и упрямство, ты бы сам не обратился с подобной просьбой. Так что остаются двое управляющих. Я не раз слышал жалобы Азамата на твое поведение, так что были сомнения на его счет, а вот Икрам всегда поддерживал тебя, и это он уговорил меня нарушить мое инкогнито и встретиться с тобой от лица хозяина дома. Окончательно я убедился в своей правоте несколько дней назад, когда ты прилюдно и на весь коридор высказал все, что думаешь об Азамате, тем самым отметая его как возможного кандидата, которому ты мог бы довериться.
У меня не было слов! А я, дурак, уже строил планы, как вгоню Саида в ступор, когда заговорю с ним на его родном языке, как почувствую своего рода триумф, эдакая маленькая победа над арабом. Все полетело псу под хвост.
– Ты говорил, если я смогу доказать свое право на свободу, то ты меня отпустишь! – в моем голосе звучало отчаяние, а Саид даже бровью не повел.
– С чего ты взял?
– Но ты же сам сказал, что я должен заслужить свое право называться «свободным человеком»!
– Да, но я ни разу не говорил, что собираюсь при этом тебя отпускать.
Моя чаша терпения в который раз лопнула, я просто кинулся на Саида, но он, не напрягаясь, схватил меня и заломил мне руки, сам при этом отвешивая нехилую такую оплеуху. Это была попытка успокоить меня? Он добился противоположного эффекта, я лишь сильней вывернулся и решил, что, раз уж не могу физически его достать, сделаю это иначе. Я слегка выгнулся и ногой задел край стопки бумаг, которые Саид аккуратно отсортировал и собрал в нужном порядке. К сожалению, рухнула не вся макулатура, а лишь страниц тридцать или сорок. Но в этот момент я почувствовал, как рука Саида резко впивается куда-то чуть выше пупка, вызывая непереносимую боль. Такую, что я даже заорал.
– Ты кажется, забыл свое место, – Саид говорил тихо, но его слова били как хлыст, вызывая животное чувство страха, липкими каплями зарождающимся в глубине моей души. – Кажется, пора браться за твое воспитание.
С этими словами он начал отвешивать мне пощечину одну за одной, после каждой кожа вспыхивала, как от удара хлыста. Последующий удар вызывал еще большее жжение, голова начинала кружиться, но Саид вдруг резко отпрянул от меня, распластанного на диване и почти полностью лишенного сил.
– Надеюсь, ты усвоил урок. Еще одна подобная выходка - и наказание не будет тебе таким легким, а теперь убирайся из моей комнаты! – Саид гневно посмотрел на меня, поправляя свои волосы, и, обернувшись к двери, крикнул: – Азамат!
Через секунду в комнату влетел темнокожий управляющий. Он недоуменно посмотрел на перекошенного от гнева Саида, скользнул взглядом по разбросанным по ковру документам, и я тут же почувствовал, как негр начал прожигать меня полным ненависти взглядом.
– Вы меня звали, повелитель? – не вопрос, скорее утверждение.
– Уведи его из моей комнаты, чтоб я его не видел! А после подай мне ужин в мою спальню и скажи Икраму, что он мне нужен, – раздраженно приказал Саид, сам в это время вытаскивая дорогущие запонки из своей одежды.
– Будет исполнено, повелитель, – негр слегка поклонился и со скоростью молнии оказался рядом со мной, хватая за шкирку и выволакивая из спальни хозяина.
Уже около моей комнаты управляющий резко прижал меня к стене и сквозь зубы выплюнул:
– Ты забылся, мальчик, позволь я проясню тебе реальное положение вещей, если ты так и не понял. Тебя могли продать более суровому хозяину, который бьет за каждый проступок, который заставит лизать свою обувь за кусок хлеба, ставя на место и напоминая, кто ты на самом деле!
– Что, говоришь по собственному печальному опыту? – иронично подметил я, а негр больно сжал мою челюсть, заставляя заткнуться. Видимо, я попал в точку.
– Еще раз тебе скажу, не забывайся! Ни один другой хозяин, кроме господина Саида, не был бы так снисходителен к тебе! Скажу больше, ты мог попасть не в гарем, а в дешевый бордель, где бы ты подставлял свой зад любому, кто даст тебе еду или же наркоту, если уж «повезет» и тебя подсадят на иглу! Конечно, был еще один вариант развития событий. Тебя могли бы продать на органы, очень выгодный бизнес. Ты попал в наилучший из возможных вариантов. Так что заткнись и еще раз подумай о реальном положении дел, а не строй из себя невесть что! – Азамат почти орал на весь коридор, наверное, последние слова слышали даже слуги, но лишь проронив фразу окончательно, он практически зашвырнул меня в мою комнату, громко хлопнул дверью и закрыл меня на ключ.
А дальше все было по стандартному плану, даже скучно становится, ей богу. Будто фантазии больше, чем на запирание меня в комнате, у Саида не хватает. Но, видимо, я его все-таки недооценил, и теперь мои тренировки занимали не два часа, а полноценные шесть без перерыва. Икрам со мной был уже не так любезен. Он высказал все, что обо мне думает, благо еще не покрутил пальцем у виска. В душу залегли слова управляющего, что я играю с огнем. Может и так, но в конечном итоге Саид сам подписался под этим, когда передавал деньги работорговцем за мою покупку.
В очередной раз, выползая с моих занятий с Муниром, я лишний раз проклинал Саида. Болело все, что только могло. Где-то внутри я каждый раз хмыкал, видя у дверей слуг, которые должны были меня дружным строем проводить до моей спальни. Будто я убегу! Да я итак еле иду, того и гляди, прислуга переквалифицируется в мое новое средство передвижения. Я даже не сразу сообразил, что меня ведут не в направлении гарема, а как раз в сторону гостиной Саида. Сердце резко остановилось.
Араб сидел на роскошных подушках, вся комната наполнена восточной музыкой и ароматами благовоний. В руках Саида была трубка от кальяна, который он мерно курил и задумчиво выпускал куда-то вверх очередное облако пара. Завидев меня, он лишь усмехнулся и жестом указал мне на место перед собой, щелкнул пальцами левой руки, тем самым дав знак Азамату не покидать помещение, а присесть чуть поодаль от меня.
– Ну что. Я хочу посмотреть, чему тебя научили. Ты станцуешь для меня, – обронил Саид, перебирая в руках трубку кальяна.
Моя челюсть упала куда-то далеко вниз. Во-первых, я физически не был в состоянии танцевать из-за невозможной боли в каждой, даже самой крохотной мышце моего тела. Во-вторых, я абсолютно не умел исполнять танцы, я знаю лишь основу, говорить о чем-то захватывающем и волнующем даже не стоит. Я скрестил руки на груди, тем самым немного прикрыв оголенный торс. Да, на мне был тот ужасный костюм, против которого я развернул целую баталию. Я к нему так и не привык.
– Тебя возбуждают танцы инвалидов? Сомнительное удовольствие, Саид, – я спиной ощущал Азамата, можно сказать, я научился понимать его и без слов. Так и слышалось «Молчи, идиот!», но сам араб лишь криво усмехнулся и сделал очередную затяжку.
– Я твое мнение не спрашивал, будешь говорить, когда я тебе позволю. Но все же доведу до твоего сведения, в нашей стране все жены беспрекословно танцуют для мужа, если он того пожелает. Про наложников, думаю, говорить не стоит? – в словах сквозил лед. Саид, не церемонясь, говорил мне о том, кто я здесь. Обидно.
– Не спорю. Если муж, скажем, качает нефтяную скважину, чего бы не станцевать! И я бы станцевал, – я постарался вложить в последнюю фразу как можно больше яда, но на лице араба вопреки моим ожиданиям появилось ликование.
– Отлично! То есть ты только что сам лично согласился исполнить танец.
Я выпучил глаза и с досады прикусил губу.
– То есть у тебя есть нефтяная скважина? Что-то не верится. Докажи!
– А я что-то тебе должен? Я твой хозяин, а ты мой наложник. Танцуй, – вот теперь уже явно пахло угрозой.
– Нет.
– Азамат, – лениво протянул Саид, и я тут же ощутил сильную подножку, вынуждающую меня упасть перед арабом на колени. Руки темнокожего мужчины, как клешни, впивались в мое предплечье, заламывая правую руку, вызывая очень сильную боль.
– Твой ответ?
– Нет!
– Азамат.
Я почувствовал, как с меня резко стаскивают мои штаны, и перед глазами замаячил тот самый фалоимитатор, который на днях чуть не отправил меня на тот свет. Интересно, негр его что с собой постоянно таскает как талисман?
– Я жду правильный ответ. Иначе то, что в руках Азамата, окажется внутри тебя, без подготовки. Устроит такой компромисс?
– Ага, то есть и это в священный месяц? Блефуешь, Саид, – я все так же продолжал играть с огнем, но на этот раз Саид резко встал с дивана, подошел и посмотрел на меня сверху вниз, как на вещь.
– У меня хватит средств, чтобы оплатить этот грех. Твой ответ?
Внутри все похолодело, у меня не было секса уже больше недели, не сказать чтобы срок, но я не смогу вот так вот сразу принять в себя эту игрушку, это издевательство! Я не могу разомкнуть губы, чтобы сказать ответ. Легкий кивок, но и его достаточно. Меня тут же отпускают, приводят в порядок и переключают музыку на подобную той, под которую проходят мои тренировки.
Я стараюсь отвлечься от горечи обиды, от чувства боли во всем теле и о неприятных позывах каждой мышцы при малейшем движении. Можно сказать, что это даже получается.
Погружаюсь в мелодию, представляю на своем месте Мунира. Воображение рисует его тело, извивающиеся подобно змее, красиво и грациозно. Но мне до этого далеко, стоит чуть увлечься, как сильная боль возвращает меня в реальность. Я смотрю на Саида, в нем горит тот же взгляд, что и тогда, когда он увидел меня впервые в этом облачении. Хотя сейчас он был еще более страстным. Я поймал себя на мысли, что слегка покраснел и сбился с заданного ритма. Когда мелодия подходит к концу, я обессилено опускаюсь на подушки. Мы сидим в тишине, мужчина о чем-то думает, а я сижу с закрытыми глазами. Краем уха я слышу шуршание ткани. Он идет ко мне и, наклоняясь, жарко шепчет в ухо.
– Ты видел, каким я могу быть, не вынуждай меня становиться таким, как сегодня. Это не принесет удовольствия ни мне, ни тебе.
Почти извинение, почему-то в голове всплыл образ Лены. Она обычно так просила прощение, когда понимала, что перестаралась, а гордость держала и не позволяла просить прощение в более адекватной форме. Но Саид тут хозяин, а я вещь, можно ли тогда говорить о раскаянии? Не знаю, но с одним я соглашаюсь – такой Саид радости мне не доставил, поэтому я в очередной раз лишь тихо киваю, за что тут же получаю поцелуй в висок.
– Азамат!
Я вздрагиваю, но слышу тихонький скрип двери, в которой показался управляющий. Когда он успел выйти? Я даже не заметил…
– Отведи его к себе, пускай слуги сделают ему хороший массаж. Он должен отдохнуть.
Мужчина кивает, помогает мне подняться и в гробовом молчании отводит к себе. Через минут двадцать появляется мой слуга в сопровождении еще одного юного работника, которому на вид примерно столько же, сколько и Латифу. Они аккуратно разминают мои мышцы, и я где-то в голове в который раз ловлю мысль, что, возможно, все не так уж и плохо.
@темы: Горький привкус Арабики, Ориджинел